Читать «Литературная Газета 6337 ( № 33 2011)» онлайн - страница 42

– Ну и напоследок что-нибудь обязывающее для читателей.

– Я не имею права говорить читателям что-либо «обязывающее», поскольку не считаю себя умней других. В стихах, надеюсь, мне удаётся сказать то, что может оказаться для далёкого человека важным, а «пасти народы», как шутя говорил Гумилёв Ахматовой, я не имею ни малейшего желания. Говорить нечто поучительное и уж тем более дидактически-назидательное мне ни к чему, я и повелительного наклонения глагола в стихах стараюсь избегать. Человек свободен.

Беседовал Владимир КАМЫШЕВ

Александр КУШНЕР

***

Боже мой, заливы и проливы,

Острова и полуострова –

Это как любимые мотивы,

Дорогие, чудные слова.

Потому и Греция, быть может,

И Микены древние, и Крит

Так сознанье тешат и тревожат,

Так их образ сердце веселит.

Ах, и римский этот, итальянский,

Сицилийский рваный сапожок

Служит нам подобием подсказки

И понять историю помог.

И тоска не кажется тоскою,

И беда не кажется бедой:

Полуостров, остров со скалою,

С полукружьем бухты кружевной

В белогривом, вспененном уборе

Снятся нам и радуют вдали,

Потому что неба им и моря

Боги дали больше, чем земли.

***

 Прими сей череп, Дельвиг, он

 Принадлежит тебе по праву…

   Пушкин.

На месте Дельвига подарок бы не принял,

Хотя и пушкинский, а всё-таки б вернул!

Держать за пепельницу череп из гордыни,

Смеясь над вечным сном, да кто бы ни уснул!

Или, отмыв его, в пристойную оправу

Взяв, пить вино в пиру из чаши гробовой?

Антон Антонович жестокую забаву

Отверг – и строчкой не ответил ни одной.

Ни стихотворного ответа на посланье,

Ни слова где-нибудь в письме… Такой ответ,

Такое полное, глубокое молчанье

Красноречивее. Нет слов. И правда, нет.

А года через три, когда загробной тенью

«Мой милый Дельвиг» стал, наверное, тогда

С тоской и горечью своё стихотворенье

Припоминал поэт, беда, – шептал, – беда.

***

Библиотечных полок рай

И кладбище одновременно,

Иди меж ними, выбирай

Кого-нибудь. Вот вечный май,

Но скорбный, с признаками тлена.

Вблизи немеркнущих имён,

Что сердцу дороги и милы,