Читать «Тайны княгини де Кадиньян» онлайн - страница 7

   Они обе направились к простой деревянной скамье и уселись под кустом распускающегося жасмина.

   — Как и вас, — продолжала княгиня, — меня, быть может, любили больше, чем любят других женщин; теперь я сознаю, что среди стольких увлечений я не узнала счастья. Я натворила массу безумств, но у них была цель, однако цель эта удалялась по мере того, как я за ней шла. В моем сердце, уже немолодом, живет — я это чувствую — еще нетронутая невинность. Вот именно: под столь большим опытом таится возможность первой любви, способной обманываться; несмотря на столько тревог и унижений, знаю, что я все еще молода и красива. Нам приходится любить, не зная счастья, и быть счастливыми, не любя; но любить и обладать счастьем — соединить эти два огромных человеческих наслаждения — чудо. Для меня оно не свершилось.

   — Для меня также, — сказала г-жа д'Эспар.

   — В моем убежище меня преследует ужасное сожаление: я развлекалась, но не любила.

   — Какое невероятное признание! — воскликнула маркиза.

   — Ах, моя дорогая, — ответила княгиня, — эти признания мы можем делать лишь друг другу; никто в Париже нам не поверит.

   — А если бы, — продолжала маркиза, — нам обеим не было больше тридцати шести лет, мы, вероятно, не стали бы и друг другу поверять таких тайн.

   — Да, когда мы молоды, в нас слишком много самого глупого самодовольства, — сказала княгиня. — Мы подчас напоминаем тех бедных молодых людей, которые усердно действуют зубочисткой, чтобы заставить поверить, будто они отлично пообедали.

   — Наконец мы объяснились, — кокетливо сказала г-жа д'Эспар, сопровождая свои слова очаровательным жестом, в котором было и простодушие, и многозначительность, — мне кажется, что мы еще достаточно молоды, чтобы вознаградить себя.

   — Когда вы мне на днях рассказали, что Беатриса уехала с Конти, я думала об этом всю ночь, — сказала княгиня после некоторого молчания. — Нужно быть очень счастливой, чтобы, как она, пожертвовать своим положением, своим будущим и навсегда отказаться от света.

   — Она глупышка, — важно сказала г-жа д'Эспар, — мадмуазель де Туш была счастлива избавиться от Конти, Беатриса не поняла, насколько этот отказ со стороны женщины незаурядной, ни одной минуты не защищавшей своего мнимого счастья, обличает ничтожество Конти.

   — Так что ж, она будет несчастной?

   — Она уже несчастна, — продолжала г-жа д'Эспар. — Зачем покидать мужей? Не признает ли этим женщина свое бессилие?

   — Вы, следовательно, не думаете, что госпожой де Рошфид руководило желание наслаждаться в тиши подлинной любовью, любовью, дающей те радости, что для нас с вами остались еще призрачными?

   — Нет, она лишь собезьянничала с госпожи де Босеан и госпожи де Ланже; в век менее пошлый, чем наш, эти особы, будь сказано между нами, сделались бы, как и вы, впрочем, личностями столь же замечательными, как Лавальер, Монтеспан, Диана де Пуатье, герцогини д'Этамп и де Шатору.

   — Ну уж! пожалуйста, без королей, моя дорогая. Ах! я хотела бы вызвать духов этих женщин и спросить у них...