Читать «Валя Некрасова родила сына» онлайн - страница 4
Наталия Николаевна Никитайская
— Ну в общем так, — сказал после долгого раздумья Пустошило, — срок у тебя не может быть большим. Следовательно, мы сделаем аборт.
Валя не поняла:
— Мы? — повторила она машинально.
— Ну да, — сказал Пустошило. — Я же несу ответственность за это. И поверь, — добавил он проникающим в душу шепотом, — пока ты будешь там, я здесь буду умирать от боли за тебя…
Что-то в этой патетической речи показалось Вале несправедливым и до крайности обидным.
Но веры в Сергея Борисовича она не потеряла.
Стоило только поставить себя на место Сергея Борисовича, как оказывалось, что реакция его вполне оправданна и объяснима. Любовь любовью, а рождение ребенка — акт обязывающий и ответственный. Сергей Борисович, безусловно, порядочный человек. И не сможет оставить Валю, зная, что у нее растет его дитя. Но при этом он ведь должен будет оставить уже имеющуюся у него жену, а также сына, пускай и взрослого.
Валя решила дать возлюбленному время все обдумать и взвесить.
Ночь Валя Некрасова провела ужасную. Но состояние, которое прежде ей не приходилось испытывать, было не только новым, но и желанным.
Оно вселяло надежду на иную, раньше ей незнакомую жизнь, и в этой жизни виделся ей наконец-то достигнутый идеал. Было малопонятно, как это столько лет она могла жить одной только работой, служебными радостями и передрягами. Разве в этом состоит женская доля?
Женская доля — это дети и муж.
Так решила Валя.
Пустошило решил по-другому. Хотя исходные данные были точно такими же, как и у Вали Некрасовой.
Любовь любовью, думал он, а карьера карьерой. Нет, Сергей Борисович и не мечтал о сверхизумительных служебных взлетах. Он боялся за то место, которое занимал.
В конце концов ничего нет страшного в том, что с какой-то из сотрудниц он ходит вместе в столовую и уходит вместе с работы.
Зато, если после этих совместных обедов сотрудница рожает ребенка, то, естественно, ставится под сомнение общий моральный облик и ее и того, кого так часто видели рядом с ней.
А это уже дело нешуточное. Тут можно крупно погореть. Особенно, если ты, как Пустошило, член партии, и профорг, и руководитель группы.
О событиях, последовавших вскоре, Вале Некрасовой до сих пор вспоминать и больно и стыдно.
Пустошило стоял перед ней на коленях, клялся в горячей любви, обещал жениться, если она сейчас сделает все так, как он просит. Потому что теперь рождение ребенка невозможно, а потом — он, Пустошило, подготовит почву и все у них наладится и тогда они уже обязательно обзаведутся детьми.
Сергей Борисович говорил так убедительно, что не поверить ему было трудно.
Но в то же время он перестал бывать с Валей на людях, под разными предлогами — и подлинными и выдуманными — он избегал ее.
Его поведение было замечено. И все решили, что между ними роман закончен. Все сочувствовали Вале, потому что ходила она в эти дни бледная, измученная и какая-то отстраненная. В ней угадывалось горе или ожидание горя.
А уговоры и угрозы продолжались. И однажды Пустошило — обычно выпивающий понемногу — явился к Вале поздно вечером и, не переступая порога, сказал историческую фразу:
