Читать «Корона на завязочках» онлайн - страница 3

…и бабочка — откуда она?… и в серванте всё позванивает, и можно постараться стать так, чтобы чашка с блюдцем повисли прямо над головой, как на картинке, а если шагнуть чуть в бок и присесть, другая чашка застывает на плече, словно цветок; и как ни танцуй — всё красиво. Потому что плохо видно. И музыка… тихая, грустная музыка, в ней что-то еще, кроме того, что вызывает желание танцевать, как по воздуху плыть… и так мучительно хочется узнать, что же это…

Напротив дома сидит старик — сосед. Всегда под старым каштаном — там тень; руки сложил на рукояти палки и прижал их подбородком. А голова его — большая, белая и круглая, как шар. Сидит себе, сидит так весь день, а рядом — собака, тоже положила голову на лапы. И лежит так все время, пока хозяин сидит под деревом. Целая картина получается, только грустная. Старик никогда не открывает глаз: он всё узнает по звукам и запахам. Рядом с ним на стуле стоит ящик с ручкой. Старик покрутит ручкой, поставит пластинку, и она начинает играть. Это патефон, — говорит старик. А пластинки он выбирает наощупь, даже не поворачивая головы. Его пальцы, видно, знают, какая пластинка что играет. Но все они играют негромко и с шипением.

Девочке нравится стоять рядом со стариком и смотреть на то, чего он не видит — на прохожих. А он говорить не говорит, а что-то бормочет. Прошла тетя, впереди себя коляску толкает. От старика, как эхо, откатывается: «Коляска, коляска…». А потом: «Какие цветы… Фиалки, что-ли?». Я не вижу цветов. Я вижу большую плетеную корзину на руке какой-то женщины. А в корзине сложена тряпка. И вдруг, откуда ни возьмись, выпала и покатилась монета. Пес поднял голову, обнюхал вокруг себя асфальт, вздохнул и снова положил голову на лапы. И тогда девочка ни с того, ни с сего спросила:

— Дядя, а вы и вправду шарманщик?

— Наверное, и вправду, — говорит старик, — кручу что-то каждый день. Одно и то же. Оно может быть не здесь и не сейчас, а где-то в мире. Где-то в мире есть печаль… Вот ее и кручу… Каждый день. Много дней… Не всхлипывай. Без печали ничего нет… Утри нос.

Фугетта

— Таа-да, татататаа-да. Таа-да, татата-да, — это звук монет в жестяной банке из-под пива. На углу стоит веселый человек со множеством косичек на голове и играет пустой пивной банкой, словно на марокассах. Я всегда перехожу на другую сторону, чтобы услышать этот ритм без примесей других звуков. Таа-да… И вообще, легче представить…

Я давно собираюсь написать об этом, Света. Ритм навел. Помнишь, таа-да, татата-таада, «о бэ бэлла синьора…»? Глупости, нет таких слов, но нам так слышалось. Сколько нам было тогда? Пришли мы в лес. Голосеевский, кажется? Кругом кусты. Лето. Сидим в купальниках, меряем кольца — новое занятие, только-только замуж вышли. У меня — помнишь? — голубое аквамариновое, первый «взрослый» подарок от родителей. Мерили, пока кольцо не упало в траву. Ты страшно переполошилась: найти, кажется, невозможно в высокой траве прозрачное колечко. Долго кружились, перебирали травинки, и отойти боимся, то место боимся не найти. Ты нашла кольцо. Мы думали, никого рядом, а в кустах стоял перевозчик. Он даже не прятался, просто мы его не видели, а он стоял и смотрел на нас. Когда ты нашла кольцо, мы стали одеваться, а он вдруг запел эту странную песню «О бэ, бэлла синьора», так запомнилось. По тем временам, дерзость неслыханная и язык неслыханный. Мы долго ждали, когда лодочник сменится. И нас чуть не покусали собаки, которых успели отвязать к ночи. Все-таки кусок моего платья остался в зубах «сторожей».