Читать «Камень. Бронза. Железо» онлайн - страница 27

Но порой археологи озабочены не охраной древностей, не выяснением научной истины, а тем, как бы кто-нибудь со стороны не проник в их вотчину, не стал бы копаться в их коллекциях и не высказал бы по этому поводу своё собственное мнение. Так и живём, как в коммунальной квартире: какое-то бормотанье в соседних комнатах слышно, но своё добро всё по сундукам упрятано. И не поймём никак, что запираем науку на амбарные замки, тратя годы на пустое размахивание картонными мечами, вместо того, чтобы сообща вести поиск и восстанавливать древнюю историю.

Наверное, и тверитяне грешат этим, но есть более разительные примеры. Мне (и не только мне) с давних лет не удаётся выяснить, что же открыто в верховьях Волги и на Селигере ленинградской экспедицией, которой с начала 1950-х годов руководила Нина Николаевна Гурина. Ничего связного, тем более обобщающего, до сих пор не опубликовано. Просьбы посмотреть коллекции под любыми предлогами отклоняются: то сотрудника нет на месте, то полы в хранилище прохудились, то коллекции находятся в обработке, то ящики с находками чем-то заставлены... Лишь бы не допустить к материалам. Так мы до сих пор и не знаем, не видим, чем десятилетиями занимается академическая экспедиция. Ежегодные отчёты малоинформативны, и это делается преднамеренно. В немногих имеющихся научных публикациях появляются броские выводы, проверить которые невозможно, поскольку коллекции под замком. Раскапываются стоянки, сохранности которых ничто не угрожает: для души, так сказать. А рядом хозяйственники и частные лица гробят не менее ценные для науки древности, и это известно уважаемым академическим учёным. В результате все лишены возможности по-настоящему осмыслить первобытную историю самого заселённого в неолите региона Верхневолжья — Селигерского озёрного края и Верхневолжских озёр.

Правда, в Тверской области сотни рек и озёр, и больше, слава Богу, мы нигде с таким средневековым мышлением не сталкиваемся, но и с этим местничеством тоже пора кончать.

В процессе разведок по программе составления Свода памятников археологии нами обследовано около 2500 неолитических поселений. Это несметные сокровища, уникальный фонд источников. Несколько сотен объектов вошли в науку ещё до начала 1970-х годов, до наших работ, и среди них — выдающиеся поселения, материалы которых давно известны европейским археологам.

Началось всё, как я уже говорил, с поездки Ивана Семёновича Полякова более ста лет назад на верховья Волги и на Селигер. До конца прошлого века целенаправленных работ провели немного: князь Павел Арсеньевич Путятин раскопал в своём имении на Бологовском озере стоянку неолита, а Николай Константинович Рерих обследовал берега озера Пирос, и не без успеха. Практически ежегодно среди приобретений Тверского музея оказывались отдельные кремнёвые изделия, чаще всего наконечники стрел, находимые на берегах местными жителями. К сожалению, во время Великой Отечественной войны эти коллекции были утрачены. В подъёмном материале обследованных Рерихом стоянок имелись не только кремнёвые орудия, но и янтарные украшения, которые художник и археолог возил в Европу, в частности, в Милан, сравнивая их с европейскими находками неолита. Результаты его разведок вошли в статью “Каменный век на озере Пирос”. Вообще тема “Рерих-археолог” ждёт своих исследователей. Ведь он внёс вклад в развитие и первобытной, и финно-угорской, и славяно-русской археологии. Николай Константинович предпочитал рисунок фотографии, и в его археологических отчётах, хранящихся в научном архиве в Санкт-Петербурге, имеются неизвестные любителям изобразительного искусства пейзажные зарисовки.