Читать «Сопка голубого сна» онлайн - страница 48

Косой записал и, прощаясь, попросил передать записку старосте Сидору Емельянову.

Доро́гой Бронислав все смотрел по сторонам, надеясь увидеть учительницу, но той нигде не было.

Сидора он застал в превосходном настроении. Он оформил в волостном управлении купчую на двадцать десятин земли и купил на базаре молодого, здорового коня. А потом, узнав, что неделю назад привезли на поселение скопца[8] тотчас отправился к нему и подрядил на работу. Мужик крепкий, деревенский, дело знает.

Бронислав передал ему записку. Сидор развернул. На листке из школьной тетради детским почерком было написано:

«Ко всем крестьянам Удинского уезда. Вступайте в Молокопромышленную артель — взнос 1 рубль.

Общее собрание членов Артели выберет тайным голосованием Правление в составе трех человек и представителя от Артели в Союз Молокопромышленных кооперативов. Все ваше молоко закупает Артель по рыночным ценам, и вы никому его больше не продаете.

Масло, произведенное Артелью, покупает только Союз Молокопромышленных кооперативов.

Артель откроет магазин и будет отпускать своим членам товары в кредит в счет поставляемого ими молока.

Доходы Артели распределяются пропорционально количеству поставляемого молока.

Прибыль, получаемая кооперативными магазинами, распределяется пропорционально оборотам каждого магазина.

Учредители: В. И. Косой, директор школы, Ф. Н. Тетюхин, фельдшер, С. X. Шестаков, крестьянин». Сидор прочитал и сказал с одобрением: — Народ валом повалит...

Назавтра Бронислав увидел нового работника. Явился он с мешком за спиной. Сидор велел ему запрягать, что тот исполнил быстро и сноровисто. Заметив, что лошади слушаются новичка, Сидор посадил его на козлы, сам уселся сзади рядом с Брониславом, и они поехали домой с третьей лошадью, привязанной сзади тарантаса. У Бронислава все время стояло перед глазами открытое, честное, без следа растительности лицо скопца, в ушах звучал его высокий, немного бабий голос. Его подмывало спросить у Сидора, как он это сделал, что себе отрезал. Но не спросил — отчасти из брезгливости, а отчасти из жалости. Чего только люди не делают ради спасения души, ради чистоты, чтобы даже мысленно не желать женщину... Причем, мало того, что он сам себя изуродовал, еще правительство покарало его ссылкой в Сибирь!

Назавтра Бронислав весь день изучал прессу, полученную от ксендза Леонарда.

В одном из старых номеров газеты «Дзенник Петерсбургски» он прочел заявление центрального органа партии эсеров:

«Инженер Евгений Филиппович Азеф, тридцати восьми лет (партийные клички: «Толстый», «Иван Николаевич», «Валентин Кузьмич»), член партии социалистов-революционеров с момента ее основания, многократно избиравшийся в центральные партийные органы, бывший член Боевой организации и Центрального комитета, разоблачен как агент царской охранки и провокатор» .

Бронислав почувствовал себя так, словно его стукнули обухом по голове.

Придя в себя, он несколько раз прочел историю разоблачения и сделал кое-какие выводы для себя.

Если Бакай, бежавший из Варшавы агент охранки, представил Бурцеву полный список провокаторов, сотрудничавших с Варшавской полицией, то он, несомненно, должен был включить туда и его, Бронислава. Независимо от того, была ли их затея серьезной или легкомысленной, героической или провокационной, она рассматривалась как тягчайшее преступление — покушение на жизнь государя. Бакай не мог забыть о нем. А между тем его фамилии в списке нету. Ей надлежало быть, если он провокатор; в списке названы все агенты полиции до 1908 года. Зато там фигурирует некая «Олена Казимирович, 26 лет, орудовавшая в кругах социалистов Варшавы и Парижа...» Не Юлия ли это Потомская, она была того же возраста, та самая Юлия, которая в Париже уговорила их совершить покушение, вооружила и повела? Он бы полжизни отдал за то, чтобы се увидеть...