Читать «Воспоминания. Книга третья» онлайн - страница 157

А теперь о том, что мне действительно нужно. Это пастель (голландская — пейзажная, т. е. интенсивная). Моя невестка, с которой я когда-то училась живописи, работает техникой гуашь с пастелью. Она одна из лучших наших художников (а такие были и опять возникают), и я не перестаю всех умолять о пастели.

Если у меня есть друзья, я очень прошу их именно о пастели.

Я слышала, что вы хотели бы приехать. Я была бы очень рада. Но возможно ли это?

Н. М.

4

14.2.69

Дорогой Никита Алексеевич!

Ахматова когда-то дала мне ваш адрес, и я обращаюсь к вам за помощью в тяжелую минуту. Тяжело болен мой брат, Хазин Евг. Як., и мы ищем югославский биотик «пят-нок» (он был на югославской выставке, но у нас его нет). Это может помочь. Если можете, помогите.

5

Февраль[1969]

Милый Никита!

Страшно обрадовалась вашему письму. Отвечаю сначала на вопросы о стихах. В стихотворении про Биллона 8 строк (две строфы) — «украшался»… и «ладил с готикой»… От длинного варианта О. М. отказался (акмеизм!). Александр Герцович сосед по квартире (у Ал. Эм.) на Старосадском переулке. Он бренчал с утра до ночи. (Фамилии здесь нет — имя-отчество).

Винтовка Чапаева «захлебнулась», т. е. потонула. Это действительно первая озвученная картина, кот. он видел, кроме того у него была впечатлительность семилетнего мальчика и его можно было подцепить на любой эффект. (Оська у меня был дурак…) В картине Васильевых их полно. (Картошки, бритва, папироска в зубах)… Я была в Москве, когда он в первый раз видел этот фильм. Он встретил меня задыхаясь от восторга и сразу (на извозчике домой) рассказал и в тот же вечер потащил в кино. Меня не взяло. Интересно, что на Эйзенштейна он не клевал — всегда понимал жестокость его красивых картин. (Знаменитая коляска — чистый садизм). Васильевы хитрее Эйзенштейна и они трагичнее — обе дерущиеся стороны погибают. (Так всегда бывает и так будет).

О. М. очень любил детей и верил, что младенец «что-то знает» (в то время очень распространенная мысль, не только у Белого). Он действительно видел пеленашку (сына Кретовой) и поразился улыбке. (Дети ведь специалисты по улыбкам). Последних строф много вариантов, и все о космическом знании «младенца». Кроме того младенец воспринимает мир лежа и все как бы обступает его своей громадностью. (Это уж от Белого). Для него космос — детская комната. Космос для О. М. — материк и океан. Ведь у него детское конкретное мышление. (Какой у меня был чудный дурачок!)

— «… губ людских» (тут не только аллитерация — улитка, вылезшая из раковины, становится длинной, как и губы удлиняются в улыбке).

О переводе — хороший подстрочник лучше мнимо поэтического перевода, не правда ли! Я предпочитаю… Переводы наши никто не читает. Это пирамида для стихотворцев. Черный труд. «Нюренбергская пружина» в игрушках. В «щелкунчиках», например (Город романтиков). Это до фашистов.