Читать «Ночная певица» онлайн - страница 5

Время от времени в квартиру наведывался один из жильцов. В свою комнату. Но этот пьяница, получив от Димули необходимую (всегда чуть больше) сумму, уходил. Еще одна комната принадлежала кому-то уже умершему или сидевшему в тюрьме. А третья — Оленьке и ее фиктивному мужу, которому уже было заплачено. Так что в распоряжении этой компании была пусть и потрепанная, но трехкомнатная квартира с гигантской кухней и большущей ванной, в которой немаленький Д?имок мог вытянуться во весь рост. Что он и делал после попоек. А Оленька его мыла.

«Что это за педики с тобой живут?!» — спрашивали ее мужчины, все-таки время от времени появляющиеся в ее жизни. Ее это обижало. Она так привыкла к ним. И Димочка был в некотором роде эталоном — талант, внешность, легкость и свобода в поведении, успехи. Хотя, конечно, Оленька видела, что за всем этим стояла чудовищная неуравновешенность. Эти «педики» все-таки никак не могли прийти к сократовскому «согласию с самим собой». Димочка пытался даже переспать с Оленькой. Просто так она, что ли, его мыла… Они закрывали дверь на задвижечку, и Оленька садилась на корточки рядом с ванной. В ванной плавал Дима и плавала его розовая писька. Оленька создавала пену в воде и тихонько под пеной прокрадывалась к розовенькой штучке — она даже не могла назвать это членом, не говоря уже о более жестком слове. Потому что не был он жестким под Оленькиной рукой. Они оба плакали даже. Димка, конечно, был пьян. А Оленьке действительно было так горько и жаль. Себя, его. Всю эту дурацкую ситуацию. Но за дверьми раздавался голос Леши: «Утомленное солнце нежно с морем прощалось… Димуль, а? Может, мне взять в репертуар это танго? После михалковского фильма так стало популярно…» Сам Дима после таких сеансов омовения зверел. Он обрушивал на Оленьку тысячи проклятий и оскорблений. Напивался и несколько раз бил ее. Она, конечно, понимала, что это из-за самолюбия, себялюбия, эгоизма. Как это так, мол, он позволил ЕЙ что-то там с ним делать. Или — как это так, он не смог ничего сделать. Но опять, это получалось, ОНА, ОНА виновата. Леша ведь может.

Оленька увлекалась гороскопами. Она смотрела все передачи, связанные с миром оккультного. Она даже купила два тома Блаватской. Но вообще-то она больше любила поболтать по телефону. В основном рассказывала о Димочкиных успехах, планах, проектах. И получалось, что она сама вовлечена во все это. Что она есть неотъемлемая часть, составная всего этого. Что и она, она тоже… Только когда уже поздно ночью она шла к себе в комнатку, потому что по телефону они все разговаривали на кухне, включала неяркий торшер, стягивала с себя одежки, выворачивая их наизнанку, и юркала на незастилаемый диван-кровать под одеяльце, ей становилось грустно и страшно. И к тому же она слышала, как возятся за стеной двое мужчин и один из них, видимо Леша, исполняет ее роль. А она не могла сделать так, чтобы ее любимый Димочка полюбил ее больше. Она бы даже согласилась, чтобы это было иногда. Они бы могли оставаться дружной семейкой. Потому что все равно у нее слишком много дел, ей надо все время вышивать эти купальники и сорочки, и еще придумали какие-то шапочки. Уже для синхронного плаванья.