Читать «Ночная певица» онлайн - страница 28

— Это будет явным самоубийством. У меня нет пока на это причин.

— А изменять мне, да еще с моими партнерами, у тебя есть, значит, основания?! Ебаться с мужиками — на это есть причины?

— Ты ничего не понимаешь! Я это делаю не ра-ди… ах, фу! Ты что, не понимаешь, что это из ревности к твоим партнерам, которым ты отдаешь себя больше, чем мне! Простая ревность, доходящая до ошизения!

— Да это от тебя, от твоей логики ошизеть можно!

Обычный разговор. В половине второго ночи. В спальне. В постели. Маринка лежала в большой ти-шорт. Генрих сидел на краю кровати в кимоно из х/б, куря сигареты одну за другой. Не докуривая, ломая, туша их в пепельнице и снова закуривая. В конце концов он повернулся к Маринке, громко выдохнул и лег рядом, закинув на Маринку ногу, протиснув колено между ее ног. Маринка проскользнула рукой в кимоно и обняла его голую спину. Еще чуть-чуть, почувствовала Маринка, и они будут вместе, как должны быть, — только она и он, он и она…

Он уже раскачивался, отжимался на ней, и ему хотелось и зарычать, и заплакать одновременно. Ему было так магически хорошо! Он широко раскрывал рот, заглатывая ее губы, высасывая из ее рта язык, будто жало с ядом. Получалось, что он упивался этим ядом-обидой. Потому что ему было больно-обидно от сознания, что и другим, им так же хорошо. Обычно он отгонял эти мысли, логически рассуждая, объясняя себе: но в конце-то концов она со мной, моя, всегда! Те уже ушли, их уже нет. А я есть. Я в ней и буду, буду, буду! Он широко раздвигал ее ноги, ляжки, раскрывая ее всю, нараспашку. Проникнуть внутрь, залезть с головой, с потрохами в эту стерву, которая мучила его, его эго, самолюбие, честолюбие и все-таки влекла, влекла, неизбежно вызывала желание обладать ею. Они уже сползли с постели, и одной рукой он упирался в пол, зацепив пепельницу, перевернув ее. Окурки высыпались… Маринка лежала, откинув голову далеко назад, и он видел ее прекрасную шею. Она открывала рот, облизывая губы. Изумительные ноздри ее, вызывающие всегда какое-то умиление, вздрагивали, расширяясь слегка, вбирая воздух. Она стала раскачивать головой, будто кивала в такт их движению. Все сильнее и сильнее откидывая голову назад, все ниже опуская ее. «Что же это такое? Что она со мной творит? — непонятное вопрошение в голове Генриха было то ли о ее изменах, то ли о восторге, который он испытывал. — Сколько это будет длиться, сколько это будет?» — опять: то ли ее измены, то ли это волшебство… Он снова наткнулся рукой на мраморную пепельницу, и когда Маринка в очередной раз, как волна, повторявшая их движения, откинула голову, то затылок ее сильно опустился на пепельницу в поднятой руке Генриха. Он просто размозжил ей голову пепельницей. У него перед глазами будто что-то сверкнуло — маленькая молния, и когда он уже сел на пол, то понял, что в момент убийства он кончил. Эякулировал, как будет указано в медицинской экспертизе.

1998 г.

ПЕРВОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ

«Падению» Берлинской стены посвящается

Эти двое были в одежде: поэтому мы и узнали в них иностранцев. Во время загарного солнца на пляже не было ни иностранцев, ни советских — были мяса.