Читать «Сергей Верёвкин» онлайн - страница 287

...Герой романа В.М. Шукшина «Калина Красная» матерый вор-рецидивист Егор Прокудин, выйдя после долгой отсидки «с зоны» «на волю», в первый же день долгожданной «воли» пошел в первый попавшийся ресторан и заказал официанту «бордельеро». При этом объясняя свои безрассудные, совершенно излишние денежные траты тем, что ему «деньги жгут ляжку».

Такое впечатление складывается, когда изучаешь историю прошедшей войны, что советским военачальникам, говоря по аналогии с шукшинским Егором Про- кудиным, «войска жгут ляжку». Как только у какого- нибудь командующего фронтом появлялись «лишний» корпус или пара корпусов, так он их тут же бросал в какое-нибудь наступление. С «грандиозными» целями перерезать какую-нибудь «магистраль», типа захудалого разбитого глиняного проселка Задодуйск — Мухос- ранск. Или окружить какой-нибудь там городишко

Задрищенск-Заболотный, затерянный в непролазных болотах и лесах. А то и вовсе выйти и оседлать какую- нибудь речушку Поганку... Или, за неимением речушки под рукой, оседлать какую-нибудь высотку, долинку, хребетик, водораздельчик.

Не важно — что! В общем, чего-то там захватить и удержать.

И полководец азартно бросал эти «лишние» корпуса в бой, как правило — в лоб, на неподавленную оборону. То есть, говоря по-русски, на целехонькие, спрятанные и изготовившиеся к бою орудия, пулеметы, минометы, на неразведанные и необезвреженные минные поля. Он бросал их, как правило, без необходимой разведки, без достаточного артиллерийского и авиационного сопровождения. И не успокаивался до тех пор, пока не «гнобйл», «гробил», расходовал все свои «свободные» войска. А потом с «чистой совестью», именно с чистой совестью, удовлетворенно докладывал «наверх», в «Москву»: «Все — наступать я больше уже не могу! Войск больше нет — кончились. Если дадите еще войск, то буду наступать. А не дадите — приступлю «купорной обороне занимаемых участков фронта».

И не дай бог «Москва» давала очередному полководцу испрашиваемые им дополнительно войска. Все только что произошедшее с предыдущими войсками повторялось еще раз с удручающей однообразностью — и насчет «в лоб», и насчет всего прочего. Даже наступали все в том же самом месте. А потом опять — «к упорной обороне». И опять — с совершенно чистой совестью!

...Самое шокирующее в этом печальном и трагическом случае — это то обстоятельство, что приказ на прорыв и все последующие приказы комкору 2-го кавалерийского генерал-майору В.В. Крюкову отдавал не избивающий тростью своих комкоров «хвастун и болтун» (исключительно по выражению Сталина) генерал АИ. Еременко. Не И.С. Конев. И даже не зловещий отец крылатого циничного и жутковато-кладбищенского одновременно изречения «пехотинец на войне — продукт одноразового использования» будущий самый-самый талантливый и главный Маршал Победы Георгий Константинович Жуков.

А Константин Константинович Рокоссовский, по общему, дружным хором, признанию современных историков и исследователей, наиболее интеллигентный, аккуратный и умелый советский полководец.