Читать «Великая Французская Революция 1789–1793» онлайн - страница 387

359

«Враги революции, — говорила инструкция, — суть те, которые какими бы то ни было способами и какими бы видимостями они ни прикрывались, стараются препятствовать ходу революции и мешать утверждению республики. Наказание за такое преступление — смерть; доказательства же, нужные для произнесения приговора, будут всякие сведения, какого бы рода они ни были, лишь бы они могли убедить разумного человека и друга свободы. Правилом при произнесении приговоров должна быть совесть судьи, освященная любовью к справедливости и к отечеству; их цель — общественное спасение и гибель врагов отечества». Присяжных не нужно, одних судей довольно. Итак, совесть судьи и «сведения какого бы то ни было рода» становились достаточным основанием для произнесения смертного приговора.

360

«Хотят управлять революциями при помощи судейского крючкотворства, — писал Робеспьер. — К заговорам против республики относятся, как к процессам между частными лицами. Тирания убивает, а свобода произносит речи. И кодекс, составленный заговорщиками, является законом, по которому их судят! Чтобы казнить врагов отечества, — продолжал он, — достаточно установить их личность. Требуется не наказание, а уничтожение их».

361

При обыске, сделанном в тюрьмах, были найдены у заключенных значительные суммы денег (864 тыс. ливров), независимо от драгоценностей, так что считали, что у заключенных было всего на 1200 тыс. ливров всяких ценностей.

362

Секции, говорил Эрнест Мелье, «уже не повелевали своими комитетами, а следовали за ними, причем секционные комитеты состояли из членов, зависевших только от Комитетов Конвента — общественного спасения и общественной безопасности. Вся политика шла помимо секций… Дошли до того, что даже запретили им называться первичными собраниями избирателей–20 флореаля II года (9 мая 1794 г.) национальный агент Коммуны Пайян, заменивший Шометта, предупредил секции, что при революционном правительстве первичных собраний не полагается… Он, следовательно, напоминал им, что их отречение от политики должно быть полное» (Mellie Е. Les sections de Paris pendant la Revolution. Paris, 1898, p. 151, 152). Рассказав, скольким последовательным «очищениям» должны были подвергнуться секции, чтобы угодить Клубу якобинцев (ibid., p. 53), Мелье заключил такими словами: «Мишле, стало быть, был прав, когда говорил, что в эту пору общие собрания секций были уже местными и что вся власть перешла к революционным комитетам, которые сами тоже не высказывали большой жизненности» (ibid., p. 154, 166). 9 термидора, как убедился в этом Мелье из архивных документов, почти во всех секциях революционные комитеты были в сборе и ждали приказаний правительства (ibid., p. 169). Нечего, стало быть, удивляться, что секции не тронулись против заговорщиков термидорского переворота.