Читать «В лужах отражается Солнце» онлайн - страница 13

— За Артура? Но как же? — он не мог осмыслить произошедшего. — Ведь письмо было подписано «Ва…».

— Какое письмо? А, ты, наверное, о письме отца? Надо же! А я не могла понять, куда оно делось. Наверное, в книге осталось?

— Отца? Но ты же Елизавета Георгиевна!

— Ну да. Он просто всегда так подписывался — «Ваш папа»… Бросил нас, меня… Не простил матери ошибку. Она тогда в… — Лиза на мгновение запнулась, — встречалась с другим человеком. Отец ушел. А потом уехал в Сибирь и писал письма. А потом исчез, пропал где-то в тайге.

— Он был поэтом? — лишний вопрос, но почему-то это показалось важным.

— С чего ты взял? Он был компьютерщиком, программистом. А письмо можешь выбросить, сейчас это неважно. Прощай! — она отключилась.

Не простил. Костя понял, что тоже не простит. Не измены, не потерянной любви, а письма. И не потому, что оно решило судьбы Земли, не потому, что Лиза так легко отказалась от письма отца, а просто потому, что это было оно, Письмо. Что ж, Земля его предала, любовь тоже. Осталось проверить дружбу.

Встреча с Лопуховым прошла по-деловому:

— Ты уже решился? Отлично. Для тебя есть отличные предложения, все, кстати, от твоих новых друзей. Вчера пришли. Выбирай: Тангра — дипломатическая миссия, посольство. Альгамбра — Альтаирский центральный университет, лекции. Кариба — великий джума'х.

— А что такое джума'х? — машинально переспросил Брысякин и невольно улыбнулся, вспомнив вопросы Зеркальщика.

— Не знаю, — честно ответил председатель. — Вот съездишь, потом и расскажешь. Так что, Кариба?

— Нет, — не задумываясь, ответил Брысякин. — Тангра.

Письмо Лизы пришло через полгода в тангрианское дипломатическое представительство. Оно было написано на обычном листке бумаги, но где-то по пути его скопировали, переслали по недавно появившейся на Земле галсвязи, а затем восстановили на Тангре. Вернувшись из поездки на Альгамбру, Костя нашел у входа на тумбочке сложенный вчетверо листок бумаги с надписью «Константину Брысякину». Лиза верна себе — трусливая и консервативная.

Душу согревали воспоминания о недавних встречах — друзья помогли смириться с реальностью, которая иначе могла бы оказаться невыносимой, но письмо Брысякин схватил и прочитал сразу, не секунды не колеблясь. Оно было простым и коротким, не слишком складным:

— «Здравствуй, Костя. Извини, что я пишу тебе после того, что случилось, но ты должен знать. У меня родилась дочь. Твоя. Я знала до того, как ты улетел на Игру, поэтому так боялась остаться одна. Но Артур не знал, думал, что ребенок его. Когда он ее увидел, он понял. Она — рыжая и не очень красивая. Очень похожая на тебя. Но я все равно люблю ее больше всех на свете. Мы с Артуром поссорились, и я ушла. Сейчас мы с Катькой живем вдвоем. Ты можешь писать нам письма. Лиза».

Больше всего Брысякина задела последняя фраза. Писать письма? Повторять чужие ошибки? Он — не поэт, и даже не программист. Он — спортсмен, и уже понял, что жизнь — борьба, а настоящий борец никому не уступит победу. А победа — это счастье. И плевать на соционику! Большая Игра научила главному: проиграть не стыдно, стыдно — сдаться. Как Лизкин отец.