Читать «Благая часть. Беседы с монашествующими» онлайн - страница 652

Яко не входит ему в сердце, но во чрево, и афедроном исходит, истребляя вся брашна. Глаголаше же, яко исходящее от человека, то сквернит человека. Извнутрь бо, от сердца человеческа, помышления злая исходят (Мк.7:19-21). И далее следует перечисление, которое снова начинается с помышлений, связанных с отвратительной блудной страстью, видимо как с самых страшных. Извнутрь бо, от сердца человеческа, помышления злая исходят, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, татьбы, лихоимства, [обиды,] лукавствия, лесть, студодеяния, око лукаво, хула, гордыня, безумство (Мк.7:21-22). Конечно, здесь сказано не обо всех тмочисленных греховных помыслах, которые исходят из нашего сердца, но в этом кратком перечислении целых три помысла относятся к блудной страсти: прелюбодеяния, любодеяния, студодеяния. Как много в нас этой грязи и как она нас оскверняет, как она мешает и вредит человеческой жизни! Мы сами знаем по своему опыту, что когда из нашего сердца исходят эти нечистые помыслы, они действительно изнутри нас марают. Как противно нам бывает, когда мы испачкаемся в какой-нибудь грязи, например, в навозе. Мы не можем этого потерпеть и сами от себя отвращаемся, пока не умоемся. Но когда дело касается нашего внутреннего облика, здесь мы спокойно терпим всякую грязь внутри самих себя. Снаружи мы чистые, а изнутри отвратительны, замараны так, что если бы мы сами увидели свою нечистоту, то ужаснулись бы и испытали к самим себе глубочайшее отвращение.

Вся сия злая извнутрь исходят и сквернят человека (Мк.7:23). Вот мы увидели еще один источник блудной страсти. Первый - это наша плоть, в особенности детородные ее члены, второй - это наши чувства (зрение и прочие), через которые входят впечатления, и, наконец, третий - это помыслы, исходящие из сердца. Итак, можно назвать три источника соблазнов, вызывающих в нас отвратительную блудную страсть и побуждающих ко греху. В двух предыдущих евангельских повествованиях в образной форме говорилось о борьбе с этой страстью: сначала об оскоплении ради Царствия Небесного, потом об отсечении руки, ноги, о том, чтобы исткнуть око. Но здесь уже буквально сказано, что же происходит на самом деле.

Мы должны стремиться прежде всего очистить сердце. Если бы из сердца нашего не исходили прелюбодеяния, любодеяния, студодеяния, то мы не смотрели бы с вожделением ни на кого. Мы смотрели бы чистыми глазами и не испытывали греховных пожеланий. Тогда не нужно было бы говорить и об оскоплении. Отсечение наших членов, которые нас соблазняют, в образной форме преподанное нам Спасителем, совершается внутри нашего сердца. Если мы внутри сердца все греховные помыслы уничтожим, тогда мы никогда ни по отношению ни к кому ничего испытывать просто не сможем, как это было с людьми, достигшими бесстрастия и совершенной, абсолютной чистоты. Вы можете сказать, что сейчас таких людей нет или что вы таких людей не видели, ведь под бесстрастием нужно подразумевать не только независимость от блудной страсти, но и бездействие, мертвость всех прочих страстей. Однако мы должны стремиться к чистоте, даже если не видим перед собой никакого примера. Как знать, может быть, кто-то скрывает свою чистоту. Пусть именно в нашей небольшой среде пока нет такого человека, но самое главное, чтоб мы стремились к исполнению Евангелия и понимали, что если Господь Иисус Христос нам преподал учение о целомудрии, значит, мы должны этому учению следовать, а не считать его чем-то необязательным для себя. Наоборот, мы обязаны видеть в следовании ему свой долг. И даже если бы мы все исполнили, то нам надо было бы говорить самим себе: "Мы рабы неключимые, сделали то, что должны были сделать" (Лк.17:10) - не нечто великое, а то, что должны были сделать. Мы же не хотим исполнять своего долга и поддаемся всяким нелепым мечтаниям, которые, как правило, в жизни осуществить невозможно. Мы даем себе некоторую свободу, видимо считая, что поскольку на деле не грешим, то, может быть, ничего особенного нет, если мы примем какие-то блудные помыслы, пожалеем себя, так сказать. Но таким образом мы духовно прелюбодействуем, опускаемся на уровень животного и услаждаемся своими чувствами, причем самыми низменными.