Читать «Благая часть. Беседы с монашествующими» онлайн - страница 65

Ответ. Меня не очень волнует, что мои духовные чада (которые, я знаю, меня любят) в тот момент, когда я их укоряю или уничижаю, возмущаются, - лишь бы впоследствии они сделали правильный вывод. Когда отец наказывает своих детей, конечно, дети сердятся, но от этого отец не прекращает их любить и не меняет любовь на ненависть: он понимает, что ребенок есть ребенок и что в конечном счете эта порка пойдет ему на пользу. Нужно бороться с собой, смиряться, молиться, но едва ли получится у немощного человека, чтобы возмущение при укорении раз и навсегда ушло. А когда он смирится уже окончательно, тогда всякое уничижение не только от духовника, но и от постороннего человека будет пить, как воду во время жажды в жару. Только смиренный человек радуется всякому уничижению, насыщается им, а пока идет борьба, нужно бороться.

Вопрос. Когда я пишу помыслы, то сама себе даю оценку и добавляю, как нужно было бы поступить. Надо ли так делать или это от гордости и самомнения?

Ответ. Это не помешает, только при рассказе нужно прибавить, что у меня возникло такое-то мнение. Я здесь ничего не вижу плохого. Но если ты, рассказывая помысел и давая ему оценку, помысел исказила, тогда ты поступила неправильно; если же ты рассказала беспристрастно и дала беспристрастную оценку, тогда дело старицы определить, справедлива твоя оценка или нет; если она справедлива, тогда наставница должна ее одобрить, и ты научишься правильно относиться к тому или другому душевному или внешнему явлению.

Вопрос. Я никак не могу понять, как можно видеть в себе действие многих страстей и быть при этом радостной и беспечальной?

Ответ. Радость и беспечалие происходят не от того, что мы видим страсть и сознаем свои грехи, а от того, что мы видим, как в нас действует благодать, приходящая от покаяния. Когда мы плачем о своих грехах или по крайней мере сокрушаемся о них, тогда благодать Божия нас утешает - потому мы и радуемся. В этом парадокс духовной жизни: логически трудно объяснить, почему человек чем более удручает себя памятью о своих грехах, сокрушением о них, тем более бывает радостным. Логически это невозможно и непоследовательно, но в действительности происходит именно так. А как получалось у Сисоя Великого, который мертвых воскрешал, считать, что Бог его может не простить? Такой помысел тоже невозможно объяснить с точки зрения здравого смысла, но здесь действует другой - евангельский смысл. И человеку, который не испытал подобное на себе, это никогда не будет понятно.

Вопрос. Вы сегодня сказали, что есть среди нас те, кто хотел бы, оставив послушание, пойти и забиться в подушку. Я такая. Как вести себя, когда появляется подобное желание? Так трудно молиться, делать поклоны и читать в этом состоянии.

Ответ. Если это происходит от уныния, в таком случае нужно заставить себя делать то, что тебе положено в данный момент: молиться - молись, на послушании находиться - трудись. Но если тебе захочется спрятаться в подушку, чтобы внимательно, покаянно помолиться, то, наверное, с благословения старицы можно найти подходящие моменты и предаться такому чувству.