Читать «Благая часть. Беседы с монашествующими» онлайн - страница 4

Конечно, хорошо было бы, чтоб у каждого из нас была такая старица, как амма Синклитикия, амма Сарра, амма Феодора и другие преподобные подвижницы. Но я думаю, что даже в цветущие времена монашества не у всех были такие старицы и такие старцы. Вот мы иногда читаем в патериках, что такой-то старец пришел, допустим, к Антонию Великому и с собой привел своего ученика. Можно понять, что этот старец искал у великого подвижника назидания для себя и, может быть, для ученика. Кроме того, можно предположить, что великие старцы, великие руководители просто физически не способны были постоянно, ежедневно следить за всеми своими чадами. Вы и здесь видите, что сестры Д. и А. с трудом успевают с вами справляться; а представьте себе древние времена, когда в монастырях жили тысячи монахов! Пахомий Великий руководил несколькими монастырями, и в каждом было по тысяче и больше монахов. Мог ли Пахомий Великий, которого все они, конечно, считали своим духовным наставником, руководить ими непосредственно? Безусловно, это невозможно. И в то же время представить себе, что эти люди были без руководства, также невозможно. Значит, каждого из них наставлял какой-то старец или духовник, как его ни назови. В общем, руководители у них были, но, видимо, не такие выдающиеся по своим духовным качествам, как Пахомий Великий. И об этих людях мы не знаем ничего: ни их имен, ни каких-то особенных добродетелей. Преподобный Иоанн Лествичник говорит: пусть благодушествуют люди страстные, потому как по своем исцелении они для всех могут быть помощниками и руководителями. Потому что, имея опыт борьбы со страстями (если они, конечно, действительно ведут с ними борьбу), они этим опытом могут поделиться с другими - своими собратьями или сестрами. И еще Иоанн Лествичник говорит, что есть такие люди, которые, находясь в тине страстей, как бы в яме, предостерегают проходящих мимо, чтобы они также не упали в эту яму. И Господь, видя такое их доброе делание, наконец и их самих избавляет от страстности. То есть человек может быть наставником и тогда, когда в нем действуют страсти, не обязательно он должен быть бесстрастным. Но одно дело, когда человек ведет борьбу со страстями и как бы отстраненно от своей собственной борьбы руководит другими, и иное дело, когда он руководит под влиянием страсти - такой человек действительно не имеет права быть старцем. Если кто-то, подверженный гордости до такой степени, что не замечает ее и ею руководствуется в своих поступках, будет наставлять других, то, конечно, он принесет вред. А иной человек пусть даже и имеет гордость, но борется с ней и стоит выше ее, он ее замечает и руководит не под влиянием этой страсти, а как бы наперекор ей - такой имеет право быть руководителем, и он поможет другим.

Вот такая поправка в отношении защитников старчества и людей, его прославляющих, необходима. Это не только теоретическая, но и жизненно важная установка. Нельзя идеализировать старца, потому что таким образом мы его фактически низвергаем. Сначала мы его идеализируем, потом видим, что он не соответствует идеалу, и теряем в него веру. Нужно подходить просто и, если можно так сказать, по-деловому, и тогда будет польза. Надо помнить две вещи: что старец не обязательно должен быть святым и что, если мы не будем заниматься умным деланием, нам никакой старец не поможет. Он даже, собственно, и не нужен будет.