Читать «Благая часть. Беседы с монашествующими» онлайн - страница 24

Вопрос. В "Откровении" Иоанна Богослова сказано, что в будущем веке тем, кто окажется в числе спасенных, будет дано новое имя. Дам ему новое имя написанное, егоже никтоже весть, токмо приемляй (см. Откр.2:17). Что это за имя?

Ответ. Мое мнение таково, что новое имя, которое будет дано человеку и которого никто не будет знать, - это не то формальное, которое мы теперь носим, представляющее из себя случайное сочетание звуков, а имя, которое будет соответствовать сущности человека. Оно как бы откроет его личность. Имя будут знать только он и Бог, потому что личность человека - это тайна. Мы можем попробовать только как бы "вычислить" какого-то человека, например сестру И. мы выясняем, где она училась музыке, какие музыкальные произведения любит, почему именно их. И оказывается, что это произошло потому, что она находилась под влиянием таких-то педагогов, что жила в таком-то городе, что какие-то ноты, допустим, у нее были, а каких-то не было. И вот мы постепенно вычисляем, вычисляем и видим, что в ней есть собственно индивидуального, а что в нее было привнесено и от нее не зависело. Видим, в чем человек, выражаясь философским языком, детерминирован, то есть предопределен. И выясняется, что все в характере сестры И. детерминировано, предопределено обстоятельствами, а собственно свободного проявления ее личности и не было. Свободы не было. А вот в будущей жизни человек благодаря христианской жизни, христианскому подвигу становится настоящей личностью. Он становится самим собой, неподражаемым, неповторимым существом, которое, при всей бесчисленности человеческих существ, человеческих ипостасей, все-таки является чем-то особенным. Вот в этом смысле, может быть, и надо понимать, что ему дано будет новое имя.

Вопрос. Батюшка, я знаю несколько случаев, когда люди, имевшие непрестанную молитву, совершали мерзкие поступки. Получается, одна непрестанная молитва еще ничего не значит, надо что-то еще иметь?

Ответ. Непрестанная молитва - это дар Божий. Этот дар Божий еще надо оправдать, как бы ответив на него соответствующими трудами. А что еще нужно? Нужно бесстрастие, или любовь. Любовь, понимаемая как совокупность всех совершенств (см. Кол.3:14), по слову апостола Павла, то есть не как только одна добродетель из многих, а как всеобъемлющая добродетель, вмещающая в себя все прочие в виде частностей. Человек, обладающий даром такой любви, уже не будет совершать мерзких поступков, просто не сможет их совершить. Поэтому те, кто имеет какое-то преуспеяние в молитве - в непрестанной или просто очень внимательной, - пусть не думают, что этим все заканчивается, будто бы они уже чего-то достигли. Если они так подумают, то действительно смогут и что-нибудь мерзкое совершить и потеряют благодать. Нужно трудиться над очищением своего сердца, а не думать, что теперь у нас осталась только одна цель - получить духовное утешение.

Вопрос. Разве Иисусова молитва, которую мы повторяем целый день, не приводит к смирению и не убеждает в том, что рая мы недостойны?

Ответ. Понимаешь, это все только слова, за которыми нет сердечного чувства. Мы можем говорить себе: "Да, мы знаем, что должны думать о себе то и то. Да, мы знаем, что мы такие-то и такие-то". Но мы знаем это умом, а отнюдь не сердцем. Конечно, Иисусова молитва самим смыслом своих слов должна нас располагать и понуждать к покаянию. Тот, кто нуждается в помиловании, кто считает себя грешником, безусловно, должен считать себя недостойным рая и вечного блаженства, поэтому, собственно, он и просит о помиловании без конца, целый день. Теоретически так, но на деле оказывается, что и этим можно загордиться, т.е. говорить слова Иисусовой молитвы: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго", - а при этом думать: "Раз я повторяю эту молитву, то я не такой, как прочие люди: хищницы, неправедницы, прелюбодеи или якоже сей мытарь (см. Лк.18:11), который молитвы Иисусовой не повторяет". Бывает такое? Бывает, и очень часто. Поэтому если святые отцы или, может быть, даже апостолы составили слова Иисусовой молитвы таким образом, чтобы она всем своим смыслом располагала к смирению, то это не значит, что всякий повторяющий ее уже автоматически смирился. В принципе, может быть, ты и права теоретически - подчеркиваю: теоретически - в том, что Иисусова молитва сама по себе - достаточное средство для смирения. Однако если бы все было так просто, то святые отцы: Лествичник, Авва Дорофей и многие, многие другие, и великие, и менее известные, - не писали бы всех своих книг. Зачем писать, когда можно было бы сказать: "Читайте все Иисусову молитву и будете смиренными". Так ведь? Значит, они считали, что необходимы еще какие-то наставления об этой добродетели, и теме о стяжании смирения посвящали многочисленные рассуждения, уделяли этому большое внимание.