Читать «Благая часть. Беседы с монашествующими» онлайн - страница 19

Надо уметь различать печаль о грехах и печаль неправильную. Печаль о грехах подает человеку ревность, духовную бодрость, делает его способным к трудам, тогда как ложная печаль, то есть уныние по поводу своих грехов, наоборот, приводит человека в состояние расслабления, делает его духовно и нравственно ленивым. Эти две вещи нужно очень четко и ясно различать. Тот, кто печалится о своих грехах, должен всегда помнить о конечной цели, о том, что хочешь не хочешь придется за них отвечать и необходимо очистить свою душу, подготовить ее к вечной жизни. Тот, кто об этом забывает, может, конечно, и от самого воспоминания грехов прийти в уныние и расслабление, сделать такой вывод, что раз у него ничего не получается, то никогда и не получится, что падения у него уже были многократные и выхода никакого нет, а поэтому бесполезно и работать. А тот, кто видит конечную цель, - как может успокоиться? Итак, самый главный вывод, который я хотел бы сделать, таков: уныние - это лень, лень к духовной жизни, лень к духовным трудам. Поэтому нужно приобрести духовное трудолюбие, которое в Евангелии называется понуждением: "Царство Небесное нудится" (Мф.11:12). Это понуждение необходимо на протяжении всей жизни, а не так, что сейчас ты все поняла, три дня потрудишься, а потом стимул к понуждению пропадет. Нет. Человек развивается и, в чем-то изменившись к лучшему, нуждается в том, чтобы вновь и вновь понуждать себя к достижению больших добродетелей. Так он неуклонно двигается к вечной жизни, достигая иногда самых возвышенных духовных результатов, самых прекрасных и, как ему казалось раньше, труднодостижимых добродетелей. Когда наши прародители пали, Господь сказал Адаму: "В поте лица твоего будешь есть твой хлеб" (Быт.3:19). В буквальном смысле эти слова относятся к обыкновенному человеческому труду, труду ради пропитания. Но в широком смысле их можно отнести и к духовной жизни. Преподобный Исаак Сирин говорит о том, что Господь наш Иисус Христос, проливая кровавый пот во время молитвы в Гефсиманском саду, заменил пот трудовой пoтом молитвенным. То есть ради вкушения духовной пищи, питающей нашу душу и укрепляющей ее для вечной жизни, мы должны теперь проливать пот в молитве подобно тому, как это сделал Спаситель; древняя заповедь осталась, но смысл ее отныне стал духовным. И если мы примем толкование некоторых святых отцов, что "хлеб насущный" в молитве "Отче наш" - это хлеб "надсущный" и "сверхсущественный", то есть, во-первых, Тело и Кровь Христовы, а во-вторых, вообще всякая духовная пища, насыщающая нашу душу, то и получится, что, действительно, ради вкушения этого духовного хлеба мы должны проливать и соответствующий пот. Конечно, это не значит, что надо в буквальном смысле слова класть столько поклонов, чтобы обливаться потом, хотя многие подвижники делали и это; думаю, что глубокий жизненный смысл заключается здесь в том, чтобы духовно трудиться так, как трудится человек, проливающий пот ради приобретения себе хлеба для пропитания. В миру сейчас все так трудятся. Мы же, оставив мир, потеряли всякий здравый смысл. Все, что у нас было: какие-то здравые представления, рассуждения, - мы отбросили и стали как бы совершенно ничего не понимающими людьми, забыв о том, что в миру-то мы трудились, что даже учась в школе или в институте и то нужно было какие-то усилия прилагать, а в монастыре мы почему-то прилагать их не хотим. Но ведь заповедь осталась та же самая, только в отношении другого предмета. Мы должны много трудиться. Трудиться с тем чрезвычайным усердием, какое имеет человек, во время труда своего проливающий пот.