Читать «Итальянская записная книжка» онлайн - страница 32

Я, молодой, встречал где-то в компании Новый год. Под утро после бессонной ночи по свежему снежку дошёл до открывшегося метро, доехал до центра, шёл мимо «Националя», увидел, что кафе уже открыто.

Решил выпить кофе.

Там, в пустом зале, был хаос от разбросанных конфетти. У сцены одиноко стояла украшенная мишурой и серебряными шарами ёлка.

Лишь один человек сидел в отдалении. Едва я появился из гардероба, он призывно махнул рукой.

Это оказался писатель Ю. К. Олеша, с которым я был едва знаком.

Он плакал. Крупные слезы стекали по его тщательно выбритому лицу.

— Молодой человек, они не дают мне водки, — всхлипывая пожаловался он и добавил. — Не понимают, если я не выпью свои сто грамм, я могу умереть.

Я догадался, что его друзья, договорившись с официантками, берегут знаменитого старика от запоя.

Он плакал и взирал на меня из ада одиночества. Когда жизнь подошла к концу. Когда одни друзья твоей молодости расстреляны, у других руки по локоть в крови…

Я уселся в сторонке. Заказал кофе, порцию красной икры, сто пятьдесят грамм водки и бутылку боржоми. Решил разделить водку со стариком, угостить его бутербродом с икрой.

Официантка сгрузила с подноса на столик всё, что я заказал, в том числе графинчик с водкой, рюмку и бокал для боржоми. В тот момент, когда она ушла, старик ринулся ко мне, дрожащей рукой ухватил графинчик, вылил всю водку в бокал. Никогда не забыть, как он пил. Не дай мне Бог!..

Сейчас иду отмывать под краном свои ракушки»

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Самое лучшее в путешествии — его предвкушение. Особенно когда ранним, солнечным утром ты стоишь в уютном вестибюльчике отеля у стойки и вместе со своей спутницей пьёшь по–домашнему предложенный администраторшей крепкий кофе, а впереди ждёт встреча с Неаполем, с Римом.

— Хорошо выглядите, загорели. Выспались? — Маша оглядела Артура Крамера с головы до ног и вдруг опустилась на корточки. — У вас шнурок развязался.

— Спасибо. Я сам, — он попытался её поднять.

Но шнурок на туфле был уже надёжно завязан.

Артуру снова вспомнилась ночная бомбёжка Москвы, мамины руки…

— Машенька, а как вы? У вас был удобный номер?

Машины глаза смотрели отчуждённо, сердито, будто он спросил не о том, чего она ожидала.

— Вчера объелась пиццы. Стала совсем толстая. Почему вы меня не остановили?

— Вы наслаждались, как ребёнок, — он погладил её по шапке волос.

— Я не ребёнок, — в её округлых глазах навернулись слезы.

Напуганный таким поворотом разговора, Артур, услышав стук спустившегося лифта, бросился к выходящим из него Пеппино и Амалии.

— Чао! Бонджорно! — до чего же приятно было попробовать заговорить по–итальянски.

Серебристая «ланча» казалась теперь родным домом, Аппенины — давно знакомой горной страной, скромный завтрак в придорожном кафетерии — прекрасным, а Пеппино и Амалия — ангелами–хранителями.

— Неужели скоро Неаполь? — нетерпеливо спросил Артур, когда с высоты горного перевала открылась слепящая синева Тирренского моря.

— Не скоро, — ответила Маша. — Пеппино сказал, сделаем крюк — поедем не прямой автотрассой. Решил показать нам старинную дорогу — Костьера Амальфитана.