Читать «Павшие взывают» онлайн - страница 4
Тэцуюки Окумура
– Они что, всегда голые?
– Ничего не поделаешь. Это они от тебя унаследовали…
Жена готовит бэнто.
Они едут в малолитражке по узкой дороге, стиснутой по обеим сторонам оградой, сложенной из камней. Над ними, сверкая листвой, склоняются деревья. Вслед за оградой начинаются ряды старых домов, потом появляется ослепительная гладь озера с тростниковыми зарослями на берегу.
– Отличная сегодня погода, правда?
– Днем опять будет жарко.
Ребятишки возятся на заднем сиденье, устроив из него трамплин.
Приехав на окраину, где прежде был лес, а теперь располагается новый жилой район, Оцуки останавливает машину у детского сада. Кэйко отводит младшего в группу «головастиков», старшего Оцуки отводит в группу «лягушат».
– В последнее время Кэн-тян часто шалит, – как бы невзначай замечает воспитательница. Оцуки бросает в жар, и он стоит, ожидая, что еще она скажет. Но воспитательница ничего не говорит, лишь смеется тихонько: – Счастливого пути. Будьте осторожны.
Старший сын очень слабенький, и Оцуки постоянно о нем тревожится. Вот и сейчас он расстроенный вернулся к машине. Он вдруг вспомнил о двоюродной сестре, умершей пятнадцать лет назад.
Юриэ – так звали сестру – была моложе Оцуки на три года. Светлокожая, с пухлыми щечками. Оцуки не сообщили, что она лежит в госпитале, том же, где умер его отец, и ее смерть явилась для него тяжелым ударом. Он поехал на похороны в Хиросиму. Юриэ лежала в гробу в школьной форме. Ярко блестели бумажные журавлики, и от этого еще больнее было смотреть на ее бледное, с прозрачной кожей, отекшее лицо со следами носового кровотечения. Стояли, потупившись, школьницы в матросках. С фотографии, перевязанной черной лентой, им застенчиво улыбалась Юриэ с ямочками на щеках. После похорон отец Юриэ выразил от имени семьи благодарность всем, кто пришел попрощаться с Юриэ, и тихо сказал:
– Живя в нынешней Хиросиме, трудно себе представить, сколько погибло людей в той Хиросиме, стертой с лица земли. Смерть дочери послана мне в наказанье за то, что я старался об этом не думать, забыть. Говорят, что детям непростительно умирать раньше родителей, но мы оба, и я, и жена, виноваты перед нашей девочкой…
– О чем ты думаешь? – спрашивает Кэйко.
– Да так, ни о чем. Кстати, в саду не жалуются на здоровье наших мальчишек…
Мысль о Юриэ не дает Оцуки покоя. Почему ее отец сказал, что они с женой виноваты в смерти дочери? Может быть, они больны лучевой болезнью и Юриэ из-за них умерла?
– Наш Кэн-тян каким был слабеньким, бледным, а теперь воспитательница говорит, что его не узнать: веселый, живой…
Юриэ тоже была живой и веселой.
– Мальчик, видно, что-то преодолел.
У Народного дома Оцуки выходит из машины, а Кэйко садится за руль. Отсюда до юридической конторы меньше десяти минут ходу. Проектное бюро, в котором служит Кэйко, чуть подальше. Кэйко подтягивает вперед сиденье, надевает солнечные очки и говорит: