Читать «Из современных проблем Церкви» онлайн - страница 30

Сердечно Ваш В.

23 марта [1975 г. ]

Дорогой Отче!

Спасибо за все то, что пишете от 4 марта. Действительно, мое призвание мне показалось с самого начала как непримиренность с тем, что Церковь разделена. Это меня и поддержало в моих затруднениях. Премного Вы меня ободряете.

О. Буамар ^[58] мне показал Ваше письмо. Вы пишете очень хорошо пофранцузски.

Вашему письму от 21 февраля я кратко ответил 11 марта. Сегодня дам дополнительный ответ.

О духовнике. Под влиянием французской духовной школы теоретическая роль духовника до последних времен всегда приписывалась священнику. Практически, так как женские монастыри очень мало зависят от мужских духовных лиц, роль духовной матери всегда существует, но не титул. «Настоятельница послушниц», какова была Тереза Младшая ^[59], есть не что иное, как духовная мать. В новых конгрегациях, как Младшие Братия, прямо говорится, что духовник, или «директор совести», может быть и не священник. Монах выбирает, кого хочет, но естественно, что молодые обращаются к своему настоятелю. Вообще церковное право тщательно обеспечивает свободу совести. В закрытых духовных заведениях является «экстраординарный исповедник» несколько раз в году, и каждый обязан явиться ему, хоть на благословение: не обязан ни о чем говорить.

Просмотрел 1–й том «Итогов» уже по–французски. Бегло просмотрел статьи: 1 — о православном богословии, 2 — о физике, 3 — о психологе. О 1–й — поговорю ниже. На 2–ю я обратил внимание потому, что автор, о. Доминик Дюрабль, мне очень близкий. Не надо его путать с его братом, Андрэ–Мари — он библеист, тоже мой друг и бывший профессор, но не значительный ученый. Доминик был очень близок к моему покойному духовному отцу просто потому, что учились вместе. В статье о. Доминика я ничего не понимаю, как и не понимал его лекций. Но житейски знаю, что о нем нельзя сказать все, что Вы пишете вообще. Именно он научил меня объективности. Он придерживается странного мнения, что профессор не должен считаться с уровнем своих учеников — а это был наш первоначальный год. Скоро сообразив, что я совершенно растерян, он стал мне давать частные уроки, которые состояли в том, что я должен был понять Физику Аристотеля, через комментарий св. Фомы. В конце года, на устном экзамене, он мне дал почти максимальный балл, 23/25, что, подчеркнул ректор о. Шеню ^[60], большая редкость с его стороны. Статья о. Конгара, о котором я говорил в последнем письме, находится во 2–м томе, кажется, еще не вышедшем во французском издании. Статья о психологе, которая, наверно, особенно вам не понравилась, мне принесла кое–что. Особенно меня интересовали подробности о том, что наркотики (ЛСД) могут действительно открыть человеку пути духовной жизни. Дело в том, что я встречался немало с хиппи. То, что сказано, — очень умеренно. Это — хорошая иллюстрация богослова, изучающего инакомыслие. Вы согласитесь, что о «духовности» наркомана полагается говорить крайне осторожно, как можно больше объективно (страница 184).

Я бы поднял такой вопрос: являются ли «Итоги» богословским трудом? Вообще это скорей справочник. Директор нашего дома удивился, что Вы его систематически прочли. Впрочем, понятно, учитывая, что много трудов Вам недоступны. Собственно говоря, богословское произведение — большая редкость. На основе малого, что я читал, не вижу повода полагать, что авторы не признают истинного богословия, хотя, может быть, сами они уже не способны им заняться, будучи слишком преданы своей специальности. Я не имею права судить о книге, которую только раскрыл, но не точней ли был бы такой титул: «Суждение богословия о современной науке»? Что истинно богословский труд оскудел, это другое дело. Впрочем, это может быть и не так. Я Вам все обещаю растолкование о «левых католиках» (Консилиум, статья Секундо Галилеа).