Давно разрешено сомненье,Что любопытен нежный пол.Улан большое впечатленьеНа казначейшу произвелСвоею странностью. Конечно,Не надо было 6 мысли грешнойДорогу в сердце пролагать,Ее бояться и ласкать!. . . . . . . . . .. . . . . . . . . .. . . . . . . . . .Жизнь без любви такая скверность;А что, скажите, за предметДля страсти муж, который сед?
XXVI
Но время шло. «Пора к развязке!»Так говорил любовник мой.«Вздыхают молча только в сказке,А я не сказочный герой».Раз входит, кланяясь пренизко,Лакей. – «Что это?» – «Вот-с записка»;Вам барин кланяться велел-с;Сам не приехал – много дел-с;Да приказал вас звать к обеду,А вечерком потанцевать.Он сам изволил так сказать».– «Ступай, скажи, что я приеду». —И в три часа, надев колет,Летит штабротмистр на обед.
XXVII
Амфитрион был предводитель —И в день рождения жены,Порядка ревностный блюститель,Созвал губернские чиныИ целый полк. Хотя бригадныйЗаставил ждать себя изрядноИ после целый день зевал,Но праздник в том не потерял.Он был устроен очень мило;В огромных вазах по столамСтояли яблоки для дам;А для мужчин в буфете былоЕще с утра принесеноВ больших трех ящиках вино.
XXVIII
Вперед под ручку с генеральшейПошел хозяин. Вот за столУселся от мужчин подальшеПрекрасный, но стыдливый пол —И дружно загремел с балкона,Средь утешительного звонаТарелок, ложек и ножей,Весь хор уланских трубачей:Обычай древний, но прекрасный;Он возбуждает аппетит,Порою кстати заглушитМеж двух соседей говор страстный —Но в наше время решено,Что всё старинное смешно.
XXIX
Родов, обычаев боярскихТеперь и следу не ищи,И только на пирах гусарскихГремят, как прежде, трубачи.О, скоро ль мне придется сноваСидеть среди кружка родногоС бокалом влаги золотойПри звуках песни полковой!И скоро ль ментиков червонныхПриветный блеск увижу я,В тот серый час, когда заряНа строй гусаров полусонныхИ на бивак их у лескаБросает луч исподтишка!
XXX
С Авдотьей Николавной рядомСидел штабротмистр удалой —Впился в нее упрямым взглядом,Крутя усы одной рукой.Он видел, как в ней сердце билось…И вдруг – не знаю, как случилось —Ноги ее иль башмачкаКоснулся шпорой он слегка.Тут началися извиненья,И завязался разговор;Два комплимента, нежный взор —И уж дошло до изъясненья…Да, да – как честный офицер!Но казначейша – не пример.
XXXI
Она, в ответ на нежный шопот,Немой восторг спеша сокрыть,Невинной дружбы тяжкий опытЕму решила предложить —Таков обычай деревенский!Помучить – способ самый женский.Но уж давно известна намЛюбовь друзей и дружба дам!Какое адское мученьеСидеть весь вечер tête-à-tête,С красавицей в осьмнадцать лет. . . . . . . . . .. . . . . . . . . .. . . . . . . . . .
XXXII
Вобще я мог в году последнемВ девицах наших городскихЗаметить страсть к воздушным бреднямИ мистицизму. Бойтесь их!Такая мудрая супруга,В часы любовного досуга,Вам вдруг захочет доказать,Что 2 и 3 совсем не пять;Иль, вместо пламенных лобзаний,Магнетизировать начнет —И счастлив муж, коли заснет!..Плоды подобных замечанийКонечно б мог не ведать мир,Но польза, польза мой кумир.
