Читать «Фиалковый венец» онлайн - страница 61

— Более молодая? — удивился дядюшка Живописец. — Ах, да! Более молодая, чем моя, хотел ты сказать.

— Разумеется. Надеюсь, ты не сочтешь мои слова за обид, — я знаю, что старость не мешает писать хорошо. Ведь Софокл создавал великие трагедии и тогда, когда ему было уже за девяносто. Однако писать он начал еще молодым. А ты, Алексид, мне кажется, уже не в тех годах, когда человек впервые представляет свою комедию на театральные состязания.

— Было бы сердце молодо, почтеннейший архонт!

В глазах архонта промелькнула улыбка.

— А твое сердце, по-видимому, полно юного жара. От души поздравляю тебя. Читая «Овода», невозможно дать его автору больше двадцати лет.

— Ну, я еще не так дряхл, как ты, кажется, думаешь.

— Отнюдь, отнюдь! Но, — продолжал архонт более серьезным тоном, — прейдем к делу. Я никак не могу решить, допустить твою комедию или нет. В ней, разумеется, есть недостатки…

— Само собой, — согласился дядюшка Живописец, по мнению Алексида, слишком уж охотно.

— Однако она обладает и незаурядными достоинствами.

— Очень лестная похвала!

Алексид застыл и только надеялся, что архонт не посмотрит на него и не заметит, как он покраснел.

— Когда я ее читал, мне показалось, что некоторые вещи будет не так-то просто показать в театре. Вот, например, корову.

— Корову? — с недоумением повторил дядюшка Живописец.

— Ну как же, дядюшка, — поспешно вмешался Алексид. — Та смешная сцена, когда овод кусает корову и она начинает брыкаться и бегать взад и вперед.

— Вот-вот, — сказал архонт. — Как, по-твоему, можно будет это показать?

Дядюшка Живописец не знал, что и ответить. В его глазах опять появился испуг. Заметив, что он дергает себя за бороду и что-то невнятно бормочет, Алексид поторопился сказать:

— Дядюшка думал накрыть двух человек большой пятнистой шкурой. Переднему сделать маску с рогами, а второму — хвост…

— Так я и задумал! — подхватил дядюшка Живописец. — Вот смеху-то будет!

— Гм!.. По-твоему, это может получиться?

— Ну конечно, — горячо выкликнул Алексид. — В позапрошлом году в театре показывали кентавра — двух человек, прикрытых одной шкурой.

— Неужели? — спросил архонт, бросив на него проницательный взгляд. Я не присутствовал на тех Дионисиях — я командовал триерой… Гм, гм…

Архонт задумчиво поглаживал бороду, и Алексид боялся даже дышать. Сумеют ли они обмануть его? Эти ласковые глаза были очень проницательны. И, конечно, они могут стать строгими и суровыми. Архонт привык разгадывать козни политических интриганов и лукавство чужеземных послов. Так неужели они с дядюшкой Живописцем сумеют его провести? Алексида вдруг охватил ужас пред собственной дерзостью. Почему, почему они сразу во всем не признались? Но в таком случае комедия не была бы допущена к представлению. Пусть она даже и понравилась архонту, он все же не решится оскорбить афинян, предложив им комедию, написанную безвестным мальчишкой. Вдруг архонт поднял голову и снова обратился к дядюшке Живописцу.

— Вот еще одно трудное место, — сказал он медленно. — Выход египетского раба в третьей сцене.