Читать «Совершенно обыкновенная муха средней величины» онлайн - страница 2

Вечером она испробовала свою старую уловку и хотела загородить мне дверь. Я набрался мужества и употребил свою власть. Очень хорошо, даже отлично, что она меня любит, но удерживать меня каждый вечер дома — это у неё не получится. И я силой протиснулся мимо неё. Я слышал, как она бесится там внутри, и крикнул ей: «Сама теперь видишь, как хорошо сидеть в одиночестве! Прощай! Сиди себе там».

В последующие дни эта маленькая дрянная муха самым различным образом испытывала моё терпение. Если ко мне кто-нибудь приходил, она ревновала и своей неприветливостью изгоняла посетителей. Когда я упрекал её за такое поведение и хотел дать ей взбучку, она в головоломном витке устремлялась прямо с пола на потолок и усаживалась там, так что у меня голова начинала кружиться. «Ты упадёшь!» — кричал я ей. Но мои предостережёния ничего не давали. «Ну и пожалуйста, сиди себе там наверху», — говорил я и поворачивался к ней спиной. Тогда она спускалась вниз. О да, это действовало безошибочно, если я не обращал на неё внимания, она проносилась перед самым моим носом и хлопалась прямо на мою рукопись. Здесь она начинала разгуливать, как будто у меня в доме не было ножниц. «Обходись с ней всё-таки по-хорошему», — думал я. И самым дружеским тоном я говорил: «Не ходи ты здесь и не пачкайся в чернилах; ведь я же тебе только добра желаю». Она была глуха к моим словам. «Говорил я или нет, чтобы ты не ходила по этой бумаге! — повторял я. — Это грубая бумага, для черновиков, ноги можно занозить». Ах, нет, этого она, видимо, не боялась. «Слыхано ли подобное упрямство, — кричал я раздражённо, — разве в этой бумаге мало щепок?» Куда там, никаких щепок она не замечала. «Ну и ступай ко всем чертям, — отвечал я, — я возьму другой лист». Но когда я брал другой лист, она уходила прочь.

Так проходили дни и недели. Мы привыкли друг к другу, работали вместе на разных листах, делили радости и печали. Причуды её были бесчисленны, но я их терпел. Она самым отчётливым образом дала мне понять, что не выносит сквозняка, и я держал окна и двери закрытыми ради неё. Тем не менее часто бывало, что ей вдруг приходило в голову броситься вниз с потолка — и прямо в оконное стекло, чтобы разбить его. «Если у тебя есть дела снаружи, пожалуйста, этой дорогой», — говорил я. И я открывал перед ней дверь. Ну, нет, она не собиралась выходить. «Хочешь ты выйти или нет? — спрашивал я. — Раз, два, три!» Никакого ответа. Тогда я в бешенстве захлопывал дверь.