Читать «ТВ-эволюция нетерпимости» онлайн - страница 19

Одна минута. Обращает на себя внимание очевидное различие в манере ведения репортажей между западными и советскими комментаторами. Каждый раз, когда на футбольном поле возникали нештатные ситуации — скандал с судьей, удар ногой по ногам противника, подсечка, санитары с носилками — камеры западных телекомпаний тут же оказывались в центре события в то время, как наши уходили на нейтральные планы, и комментаторы говорили о чем угодно, только не о том, что происходило на поле. Такая тактика — не отвлекаться на частности — позволяла не обращать внимание на неординарные моменты в игре и исключала субъективность в интонациях комментаторов. Но ведь личное волнение репортера свидетельствует о напряженности момента игры не в меньшей степени, чем сама картинка, а следовательно не в меньшей мере передает объективность происходящего.

«Действие, которое разыгрывается на поле, — размышлял на страницах того же журнала кинорежиссер Александр Митта о футбольных репортажах со стадионов, — разворачивается как наглядная подробная схема, из которой вышелушены человеческие характеры. На протяжении полутора часов мы совершенно не видим портретов игроков. Мы ничего не знаем о них как о личностях». Но с другой стороны, продолжал он, драматизация событий рискует вступить в конфликт с объективностью их показа. Хроникальная трансляция регистрирует событие, отвлекаясь от «человеческих частностей», в то время как «зрелищный» репортаж мешает иному зрителю следить за общим ходом спортивной встречи.^[7]

Демонстрировать общий ход события, игнорируя частности, в том числе и индивидуальные особенности участников репортажа — этого принципа отечественное телевидение придерживалось и в других передачах. Лишь в начале 60-х телевизионные ведущие впервые предстали без привычной бумажки или явно заученных текстов, ошеломляя аудиторию незаданным строем речи, непринужденностью интонаций и обращения. В обиход очень быстро вошли такие понятия, как «дистанция доверия», «интимность контактов». Потребность увидеть человека на экране раскованным, найти в нем постоянного собеседника, встретиться с ним в такой обстановке, в которой находится сам телезритель, вызвала к жизни целое семейство новоявленных рубрик — «Клуб кино-путешественников», «Музыкальный киоск», «Голубой огонек», «Кинопанорама»…

Последним сдало свои позиции информационное телевидение, а первым советским «комментатором новостей» стал Юрий Фокин. /Быстрота, с какой в 1961 году завоевала всеобщую популярность его еженедельная «Эстафета новостей», сопоставима разве что с будущим феноменом Влада Листьева/. Обнаружилось, что не одно и то же — представлять людей или с ними знакомить, информировать зрителя о событиях или помогать ему в них разбираться.

«Обратите внимание на такую-то новость, она представляет интерес в связи с тем-то и тем-то…» — сколько бы непосредственности не вложил в эту фразу диктор, она все равно им будет прочитана. Комментатор вправе произнести ее. Ибо различие между ними — это различие между автором и актером, между журналистом и исполнителем.