Читать «Шут Балакирев, или Придворная комедия» онлайн - страница 42
Григорий Горин
«Тринкен»! От тебя, принц, другого слова и не услышишь... Спаиваете вы, немцы, нас, русских... Ох, спаиваете!!
Екатерина, Голштинский и Петруша уходят, весело переговариваясь. Балакирев бросается к Дуне.
Балакирев
Дуня! Голубушка!.. Да что с ней?!
Бурыкина
Упала в бесчувствии... Да я сама чуть не померла со страху... А ну как пристрелил бы царевич?
Балакирев
Кто пристрелил? Кого?
Маменька, вы их не предупредили, что ль?
Анисья Кирилловна
Бурыкиных предупреждать – только дело портить. Они ж у нас честные! Врать не могут, а правдой своей дурацкой – угробят...
Ну очухивайся, Дуня! Некогда тут разлеживаться!
Дуня
Живой Ваня? Живой?
Анисья Кирилловна
А то какой? Ты что, дурочка, и правда решила, что я сына на смерть пошлю?! Я ж тебя учила – судьбу свою пытай, да умом притом шевели... Ружья гренадеры во дворце холостыми заряжают – всем известно. А яблочко – оно на ниточке... Лакосте только дернуть – так и любой не промахнется...
Балакирев
Ты, Лакоста, кстати, плохо в этот раз дергал... Принц еще только поцелился, а ты уже – дерг-дерг...
Лакоста
Я дергал правильно. Это Ушастик яблоко склеил плохо... Я еще даже и не дернул, а гляжу – оно уже рассыпается...
Ушастик
Чего?
Лакоста
Яблоко клей правильно! И не на ровные половинки режь, дурак!
Ушастик
Я склеил правильно... Это Иван головой тряс...
Шапский
Точно! Тряс! Я тебя, Иван, как ентому «Вильгельм-Телю» учил? Яблочко сгрызть только на треть...
Облизни и клади на самое темя...
Вот! А потом зорко следи за стрелком. Когда чувствуешь – мол, пора, палец отпускает, – тут Лакосте делаешь знак глазами...
Во так! Да!
Шапский оборачивается и видит в глубине сцены принца Голштинского и Петрушу с пистолетом в руках. Они уже изрядно выпили.
Голштинский
Нох ейн мал? Гут!
Ахтунг!
Балакирев
Погоди, принц... Какой «ахтунг»? Это ж мы ж так... просто обсуждаем... Стой! Не маши рукой, дурак!.. Не маши!
Голштинский
Фойер!
Махнул платком. Раздался выстрел. Балакирев схватился за грудь, стал медленно оседать. Яблоко упало с его головы и покатилось по сцене...
Картина седьмая
Картина эта возникла как бы в затуманенном сознании Балакирева.
...Увидел он поле на берегу реки. На краю поля сидел бородатый музыкант и печально играл на каком-то диковинном инструменте, напоминающем древний фагот. По полю кругами бродили странные люди, изредка поглядывая на толстую веревку, спускающуюся прямо с неба. Иногда кто-то из них подпрыгивал, пытаясь ухватиться за конец веревки. Но веревка была высоко, и человек падал в траву, а бродившие, равнодушно переступив через упавшего, продолжали свое тупое круговое движение. Среди этих людей Балакирев с изумлением увидел Монса, державшего свою отрубленную голову под мышкой. Рядом были шуты Карлик и Педрилло...