Читать «Первые гадости» онлайн - страница 84

— Я все равно ничего не пойму, — ответила Победа

— Моя переводить, — прошептал Тракторович.

Поцелуй ядом проник сквозь щеку Победы, парализовав волю девушки. Она не могла и не хотела видеть, дышать, двигаться, сопротивляться, окруженная со всех сторон Кабаевым.

— Абдумбардат, — шептал Кабаев. — Абдумбардат бухтара руахунруа-хун…

«Все кончено, — подумала Победа, уходя в обморок. — Прощай, Аркадий. Верность моя сломлена, не уберег ты меня…»

Но с шумом распахнулась дверь, вбежал Василий Панкратьевич и, схватив коленопреклоненного Тракторовича за шиворот, прокричал ему на ухо:

— Помер! И этот помер! Что же будет, Кустым?! Я ведь почти ушел в горком!

— Вах-вах! — ответил Кабаев, вскакивая на ноги…

Наутро Победа успокоилась, одумалась, глядя на траур коммунистов, и решила ехать в Куросмыслов по теплой погоде, проверить все своими впечатлениями. «А если Тракторович не отвяжется до проверки, я украду его партбилет, и тогда в глазах папы он потеряет всякое значение»…

Заложив сотый полевой штаб по периметру безбрежной пашни, Аркадий, Простофил и Девяток яиц стали возводить забор, теряясь в догадках: зачем огораживать полевые штабы? Пользуясь дисциплинарными послаблениями на местности, Простофил и Девяток яиц ежедневно удирали в общежитие работниц ГРЭС и тянули с собой Аркадия.

— Ну, как можно не пить, не курить, не трахаться часто? Ну, как можно отказывать себе в мелких удовольствиях? — говорил Простофил, разводя руки от непонимания… — Ты же не сумасшедший! И не комсомольский вожак, за которым следят во сто глаз из парткома!

Но Аркадий помнил наизусть завет Веры Павловны и не давал целовать себя без любви работницам ГРЭС. Он садился на забор, доставал карманный словарик и повторял чуждые двум бездельникам звуки.

Девяток яиц, тоже имевший тягу к знаниям, но умозрительную, бесхарактерную и несистемную, сочувствовал Аркадию и махал на него рукой.

Зато Простофил заходился от крика:

— Ну, что он от этого своего знания получит?! Красный диплом?! А мы продадим забор и получим красные сберкнижки!

Часть забора они действительно продали, ссылаясь на бедность, но никто этой аферы не заметил, кроме Аркадия и покупателя.

Наконец открылось, для чего закладывались полевые штабы и строился забор: военное начальство, не довольствуясь продовольственным снабжением части и области, открыло тут свиновыпас, а полевые штабы, легко переоборудованные в погреба, ушли в собственность офицеров и, соответственно, получили кодовые названия: «Полевой штаб лейтенанта такого-то», «Полевой штаб майора такого-то»… («Такого-то» — для конспирации.) И только капитан Чекрыжников— холостой и малоежка — смастерил из полевого штаба гараж.

Объект сразу засекретили от местных жителей и выставили взвод охраны вокруг забора, а свинопасами внутри объекта назначили Аркадия и еще одного паренька — абсолютно дикого.

Девяток яиц на правах «деда» пробовал заступиться за Аркадия, но пришла весна и Девяток яиц демобилизовался.

Аркадий воспринял перемену в службе как издевательство.

— Не знаю, — сказал он дикому пареньку, — есть ли еще где-нибудь страна, в которой человека унижали бы за то, что он много знает.