Читать «Хороша и дурна, и глупа и умна» онлайн - страница 25
Дмитрий Тимофеевич Ленский
Падчерицын. Точно, точно... Да что ж ты, кум, и в самом деле? Ведь эдак и я, братец, пыль подниму!
Константин Прохорович. Это ни к чему не послужит: я знаю, что делаю. Мне уже пятый десяток наступил, так уже поздно мне перемениться, я вам говорю. Наденька, поди отсюда.
Наденька и Падчерицын уходят в глубину театра.
(Подходит к Алинскому.) Что ж касается до вас, сударь, я пригласил вас провести нынешний день с нами вместе, но уж после всего, что случилось, вы сами можете судить, что это неприлично... И я покорнейше вас прошу до свадьбы моей дочери уволить нас от своих посещений.
Алинской. Как! Нам должно расстаться?
Наденька. Я умру с тоски!
Алинской. Вы доводите меня до отчаяния!
Константин Прохорович (взяв его за руку). Мне и самому это очень, очень больно, я вам говорю!.. к Да делать-то нечего! Я уж письмо послал. (Тихо.) Перестаньте, Александр Иванович! Вы мужчина, пощадите ее, видите, она как река льется, я вам говорю!
Падчерицын (с гневом). А кто виноват, братец? Ты!
Константин Прохорович. Э! Полно, кум, не задирай меня! А лучше останься-ка с ним да постарайся его разговорить да успокоить... а не то, ей-богу, они меня с ума сведут!
Алинской. Можно ли быть меня несчастнее!
Константин Прохорович (подходя к дочери и стараясь увести ее с собой). Пойдем, пойдем, Наденька.
Алинской (которого Падчерицын удерживает). Прощайте!
Наденька. Прощайте!
Алинской. Я вас никогда не забуду!
Наденька (в слезах). И я вас также! (Уходит с отцом.)
Явление XXI
Алинской и Падчерицын.
Алинской (в сильном волнении расхаживая по комнате). Не могу прийти в себя! Где видано такое тиранство? Да это самое каменное сердце! Это не отец, а просто варвар! Это... это... (Опомнясь.) Нет! Он истинно честный человек: надобно отдать ему справедливость... А я еще сначала думал, что он... так... пустой старик... не дальнего ума и без всякого характера!
Падчерицын. Да! Как не так! Нет, братец, где коснется до чести, тут он настоящий черт, братец! Ведь я тебе говорил, что он в слове своем до того тверд, до того упрям, что в наше время это уж даже из рук вон!
Алинской. А, он упрям, говорите вы? Так постой же! Уж и я ему не уступлю!
Падчерицын. А что же ты сделаешь?
Алинской (в отчаянии). Сам не знаю... но я не могу жить без Наденьки! Это решено: ей не бывать за Гремиславовым! Я вызову его на дуэль!
Падчерицын. Что ты, братец, затеваешь! На дуэль!
Алинской. Да! Кто-нибудь из нас должен умереть! Сейчас же напишу к нему записку и попрошу его явиться в назначенное время и место! А вы, Иван Григорьич, будьте моим секундантом. (Садится к столу и пишет.)
Падчерицын. Этого еще недоставало! Полно, братец! И ты думаешь, что я допущу? Нет, дудки! Гей! Кто тут есть?
Емельян входит.
Явление XXII
Прежние и Емельян, бледный и растрепанный.
Падчерицын. Что это с его рожей сделалось?
Емельян.
Я, сударь, сбился с панталыку.