Читать «Журнал «Вокруг Света» №3 за 2004 год» онлайн - страница 86

В-третьих, чем меньше ребенок, тем меньший у него жизненный опыт и тем менее развита произвольность, то есть умение управлять собой. Следовательно, возрастает роль окружающих ребенка взрослых, которые регулируют поведение малыша. Они выступают в качестве учителей. И чем выше уровень учителя, тем более успешного ученика он может воспитать. Хорошие качества будут лучше привиты в том случае, если значимые для ребенка люди, в том числе, конечно, и родители, будут сами их проявлять, не возводя их, однако, в принцип.

В-четвертых, в прошлом делалось множество попыток просчитать влияние на формирование характера ребенка тех или иных факторов окружающей среды. В конечном итоге их можно свести к простым истинам: родительству надо учиться, как и всему другому – любите своего ребенка, будьте естественными, руководствуйтесь не теориями воспитания, пусть даже авторитетными, а своими чувствами и чувствами ребенка.

Бремя акцентуации

Считается, что характер изменить нельзя. И в наше время стало модным принимать себя со всеми недостатками, упорно не замечая его изменения. «Такой уж у меня характер», – наиболее часто слышимое объяснение того или иного поступка, вызывающего недоумение или раздражение у других. Для наглядности представим себе двух пожилых мужчин, у которых изначально был «нормальный» характер, без особой акцентуации. И тот, и другой прошли долгую, не лишенную трудностей жизнь. Но один стал злобным, желчным, ненавидящим все вокруг. Другой же – терпимым, спокойным, добрым. Первого трудности сломили, второго – сделали мудрым. Почему? И тут речь уже пойдет не о характере, а о личности. Прежде всего, такой человек способен преодолевать собственные непосредственные импульсы ради чего-то другого. Представим себе, что город охватила эпидемия чумы или холеры. Народ в панике бежит оттуда. Врач Н. тоже боится, он тоже может заболеть и умереть. Но он преодолевает свой страх и остается, чтобы оказывать помощь больным. Его мотив самосохранения уступает место социально значимому мотиву. Знаменитый психиатр и мыслитель Виктор Франкль часто приводил в пример такую историю. Во время Первой мировой войны военный врач, еврей, сидел в окопе со своим приятелем, неевреем, полковником-аристократом, когда начался сильный обстрел. Полковник поддразнивал: «Боитесь ведь, а? Еще одно доказательство превосходства арийской расы над семитской». На что врач ответил: «Конечно, боюсь. Но что касается превосходства, то если бы вы, мой дорогой полковник, боялись так, как я, вы бы давно уже удрали». То есть зрелая личность способна отделять свои чувства, в данном случае тревожность, от себя. И важно не столько то, что мы чувствуем, хотим (то, что включает в себя понятие «характер»), сколько то, как мы к этому относимся и как при этом ведем себя.

Но вернемся к нашим старичкам, о которых шла речь: злобному и мудрому. Если вы поговорите с первым, то заметите, что у него есть четкие представления о том, как должен быть устроен мир: какие юбки обязаны носить девушки, как надо разговаривать со старшими, как правильно управлять государством и какие снимать фильмы. То есть, хотя этот человек и вполне «нормальный» (не психопат, не акцентуант), он оброс штампами своих представлений о жизни, как днище корабля ракушками. А поскольку мир не торопится подстраиваться под его понятия, у него возникает хронический конфликт с ним. Его ригидность, негибкость, невозможность поступиться принципами приводят к тому, что человек доживает жизнь в удушающей его злобе. Его ровесник – мудрый – возможно, тоже имел свои представления о том, как должно быть все устроено. Но он вовремя понял, что не мы создали мир и не нам его контролировать. Этот человек вошел в гармоничное взаимодействие с окружающей средой, принял жизнь такой, как она есть, и перестал осуждать ее несовершенства.