Читать «Псих ненормальный» онлайн - страница 53
Владимир Николаевич Корнилов
Я попытался взять ее под руку — не далась. Так переулком добежали до кольца. Такси не было, но она остановила левака, и я не успел с ней проститься. Только запомнил цвет и номер машины, но что толку?..
Согнувшись, будто прожил сотню лет и еще вот это сегодняшнее утро, побрел назад, но не в подвал, а в прохладную забегаловку. Руки дрожали, будто неделю пил без продыху. Но смутно мерещилось: в кофейной Аркадии опять воскресну...
Я брел по улочке, на которой строилось сразу три дома. Гудело и ревело, как в Васькином дворе. Меня мутило. Но, подходя к забегаловке, я снова пришел в себя.
Милиционер, заступив на пост, разговаривал с каким-то работягой в заляпанной белилами спецовке. Дверь была нараспашку, и я, сунувшись внутрь, чуть не боднул козлы. В кафе шел ремонт... Как же не понял этого в субботу? Но в субботу козел еще не было.
4
Томка стояла перед мольбертом.
— Знаешь, рыженький, очень даже неплохо...
— Не подлизывайся.
Я увидел, что спальный мешок разворочен и из него вытащены ствол с прикладом.
— Зачем рылась?
— Рыженький, разве можно так? Ты же мужчина! Художник... Она прижалась ко мне.
— Уйди. Некогда... — Я кивнул на мольберт, но она не поверила.
— Сначала отдай патроны.
Получалось, что она мне спасает жизнь.
— Ну успокойся, родной... Тихо. Ничего страшного. Ты освободился. Все, что хотел, сказал... Вон как Бобы взвились!..
— Иди знаешь куда...
— Я всю ночь не спала.
— Видел...
— Тебе не мешала. Я понятливая. Все будет хорошо. Васька переедет в Свиблово. Позвоню ему, чтобы скорей прописывался, а то из Москвы вышлют.
— Я сам без прописки.
— Не куксись. Надо будет, у себя пропишу. И мастерскую выхлопочем. Ничего страшного не случилось... И вообще, успокойся...
Она все крепче прижималась ко мне, но за окном ревело и громыхало, а на мольберте ждала забегаловка, и в конце концов я выгнал ее в сотрясаемый бульдозерами двор.
КОНЕЦ
1
Три дня под рев и грохот дописывал «Забегаловку» и не понимал намека. В четверг меня нашел профессор и объявил, что наконец-то пробил мой час: через два дня в Беляеве, на пустыре, открывается выставка.
— Возьмите «Весну» и эту, — он кивнул на станок с сырой «Забегаловкой».
— Не уверен, что высохнет...
— Я вам принесу рефлектор. Лучше этого вы еще не писали.
В воскресенье накрапывал дождик, но профессор все-таки повез меня в Беляево, где «Весну» и «Забегаловку» сначала проутюжили бульдозеры, а потом сожгли дружинники. Избитый, я сидел на мокрой траве и медленно сходил с ума, глядя, как холст и картон горят, а расторопный Боб, схватив под мышку Викины шедевры, волочет дочку с пустыря.
2
В дурдоме меня продержали около года. За этот срок много чего наслучалось. Лера не объявляется. Томка выскочила замуж за известного поэта и теперь уж точно выбьет ему премию. Костырина исключили из Союза писателей, пару раз вызывали в прокуратуру, и он, минуя Израиль, добрался до Нью-Йорка. Кстати, по доброте душевной прихватил с собой Вику. Для этого Боб, начхав на карьеру, развел ее с лысым философом и теперь повсюду хвастает, что в Штатах Викина мазня нарасхват.