Читать «Неолиберализм и реставрация классовой власти» онлайн - страница 9

Избрание Рейгана положило начало длительному процессу политического перехода, необходимого для поддержания более раннего монетаристского перехода к неолиберализму. Его политика, заметил тогда Эдсалл, основывалась на:

общем стремлении к сокращению области и содержания федерального регулирования промышленности, окружающей среды, рабочих мест, здравоохранения и отношений между покупателем и продавцом. Стремление администрации Рейгана к дерегулированию осуществлялось через резкое сокращение расходов бюджета, через назначение персонала, выступающего против регулирования и ориентированного на бизнес; и наконец, через наделение Административно-бюджетного управления беспрецедентными полномочиями по приостановке действия важных правил, внесение серьезных поправок в законопроекты, касавшиеся регулирования, и через длительный анализ затрат и выгод для эффективного уничтожения множества инициатив, связанных с регулированием.¹⁷

Однако в 1970-х годах произошел еще один сдвиг, также вызванный переходом к неолиберальным решениям, на сей раз на глобальном уровне. Резкий подъем цен на нефть ОПЕК, связанный с нефтяным эмбарго 1973 года, наделил нефтедобывающие государства, наподобие Саудовской Аравии, Кувейта и Объединенных Арабских Эмиратов, огромным финансовым влиянием. Из сообщений британской разведки известно, что в 1973 году США активно готовились к вторжению в эти страны для восстановления поставок нефти и снижения цен на нее. Также известно, что Саудиды согласились тогда, возможно под военным давлением, хотя и без открытых угроз со стороны США, вернуть все свои нефтедоллары в оборот через нью-йоркские инвестиционные банки.¹⁸ В распоряжении последних внезапно оказались огромные средства, которым нужно было найти применение. В самих Соединенных Штатах, принимая во внимание плачевное экономическое положение и низкую норму прибыли в середине 1970-х годов, перспективные возможности для такого приложения капитала отсутствовали. Более выгодные возможности нужно было искать за рубежом. Но для действия на иностранных рынках требовалось беспрепятственное проникновение на них и достаточно безопасные условия для подконтрольных Соединенным Штатам финансов. Нью-йоркские инвестиционные банки обратились к американской имперской традиции оказания поддержки новым инвестиционным возможностям и защиты своих операций за рубежом.

Американская имперская традиция создавалась в течение долгого времени и во многом определяла себя через противопоставление имперским традициям Англии, Франции, Голландии и других европейских держав.¹⁹ Хотя в конце XIX века США пытались заниматься колониальными завоеваниями, в XX веке они создали более открытую систему империализма без колоний. Образцовым примером служит Никарагуа 1920–1930-х годов, когда туда были введены американские морские пехотинцы для защиты интересов Соединенных Штатов, которые оказались втянутыми в долгую и сложную партизанскую войну во главе с Сандино. Ответом стал поиск местной сильной личности — в данном случае Сомоса — и оказание экономической и военной помощи ему и его семье, а также близким союзникам для подавления или подкупа оппозиции и создания условий для накопления значительного богатства и власти. Взамен они всегда поддерживали и при необходимости проталкивали американские интересы и у себя в стране, и в регионе — в данном случае в Центральной Америке — в целом. И эта модель была использована после Второй мировой войны во время глобальной деколонизации, проведенной европейскими державами под давлением Соединенных Штатов. Например, ЦРУ устроило переворот, в ходе которого в Иране в 1953 году было свергнуто демократически избранное правительство Мосаддыка, а к власти был приведен шах, заключивший нефтяные контракты с американскими компаниями (и не вернувший активы британским компаниям, которые были национализированы Мосаддыком). Шах также стал одним из основных защитников американских интересов в ближневосточном нефтяном регионе. В послевоенный период многие страны некоммунистического мира были открыты для американского господства при помощи такой тактики. Но это часто означало проведение антидемократической (и даже подчеркнуто антинародной и антисоциалистической / коммунистической) стратегии со стороны США. Это привело к парадоксальному сближению США с репрессивными военными диктатурами и авторитарными режимами в развивающемся мире (наиболее заметно, конечно, в Латинской Америке). Поэтому в борьбе против международного коммунизма американские интересы становились более, а не менее уязвимыми. Опора на репрессивные режимы всегда могла привести к обратным результатам. Хотя согласие правящих элит купить было достаточно легко, необходимость принуждения для противодействия народным или социал-демократическим движениям связывала США с долгой историей в значительной степени скрытого насилия против народных движений.