Читать «Спектор.indd» онлайн - страница 17

Может быть, ощущенье полёта.

Может быть. Но ещё любовь —

Пролетит эпоха, словно миг,

Это будни, болезни, заботы.

В отраженье звёздами врастая…

И готовность помочь, спасти,

Вслед за ней парю в глазах твоих,

Улыбнуться в момент, когда худо.

Хоть чудес давно не ожидаю.

Так бывает не часто, учти.

Но не реже, чем всякое чудо.

* * *

Душа моя, мне хорошо с тобой

* * *

И плохо без тебя.

Самолёты летают реже.

С тобою даже дождь другой —

Только небо не стало чище.

Ведь он идёт, любя.

И по-прежнему взгляды ищут

Свет любви или свет надежды.

62

63

Самолёты летят по кругу.

И день пройдёт, и ночь пройдёт,

Возвращаются новые лица.

И вместо утешенья

Но пока ещё сердце стучится,

Судьбы продолжится полёт

Мы с тобою нужны друг другу.

Сквозь память и прощенье.

* * *

* * *

И взгляд, как поцелуй, короткий,

История любви забытой,

Но, всё ж, пронзающий насквозь,

Растерянно, задёрганной,

И тень стремительной походки,

разбитой

И ощущенье, что «всерьёз»…

На тысячи осколочных ночей,

На тысячи житейских мелочей,

И тонкий луч, как стих Марины,

На крохи правды

Сквозь одиночества печать…

и мгновения обмана.

И жизнь — как клинопись на глине,

Любовь разбитая

Где мне не всё дано понять.

похожа

на тирана,

Пытающего душу, плоть и кровь…

Любовь забытая.

* * *

Но всё-таки, любовь,

Опять всё мелочно и зыбко,

Хоть горькая, обидная и злая.

И все заботы — об одном.

Пускай не рай.

И лишь случайная улыбка,

Но отблеск рая.

Перевернув в душе вверх дном

Всё то, что мыслями зовётся,

* * *

Отвлечь способна и увлечь,

Любовь, как поэзия, без дураков

Чтоб снова Пушкинское солнце

Не может парить и творить.

Смогло взрастить прямую речь.

Безумные чувства и магию слов,

Сплетая в суровую нить,

* * *

Суровая жизнь, где любовь и стихи

Давай не думать о плохом,

Легки, даже если всерьёз,

Страницы дней листая.

Дарует лишь тем, кто как все дураки,

Пусть даже, словно птица, в дом

Мечтают, не чуя угроз.

Влетает весть лихая.

64

65

* * *

* * *

Мамонтов сгубила доброта,

В небесную высь

Что была с их мощью соразмерна.

по наивности, видно, стремлюсь,

А мораль истории проста:

В пространство от счастья

Видимо, лишь сволочи бессмертны.

до пятого времени года.

И пусть заблужусь, ошибусь, ушибусь.

Я им шлю негромкий свой привет

Ну и пусть.

Прямо в дебри мусорного бака…

Но вдруг приоткроется

Мамонтов уже так долго нет,

тайна вещей и природы.

Вымирать и вам пора, однако.

Где вещая память пророчит,

пугая меня,

* * *

Там чьи-то следы — к облакам,

Зима обживает пространство

навека, сквозь погосты.

И делает призрачным время,

Там пятое время не года,

Прозрачность его сокращая,

а жизни, маня,

И свет умножая на мрак.

Зовёт и меня в эту высь,

И сквозь неизбежность прощаний

где не падают звёзды.

Я вместе с пространством, со всеми

Скольжу, как снежинка по краю,

От тайны всего лишь за шаг.

* * *

Заводской трубы погасшая сигара —

От тайны рожденья и смерти,

Это время «некурящих» городов.

В которой любовь без ответа,

Вместо дыма или пара — тень «пиара».

В которой вопрос, как надежда,

И ещё — майданный пар орущих ртов.

А память слоёна, как снег.

Справедливость ныне — в кошельке гордыни,

Зима, как воскресшая жертва,

А забывчивость наивностью зовут.

Вернёт свою призрачность лету,