Читать «Спектор.indd» онлайн - страница 10
Unknown
И над мыслями потаёнными
Дух начальства, пузатый, грозный,
* * *
И просителей — слёзно-постный.
Звезда дороги — за окном,
Всё меняется — пьесы и роли,
И свет её — сквозь день и ночь.
Превращая диезы в бемоли,
Стучат колёса: «Что потом?
Вызывая то плач, то смех.
И как помочь и превозмочь?»
Но, как прежде, манящий грех
Вновь находит в постели у власти
Помочь, понять, найти, простить -
Не свободу, а призрак счастья.
Сквозь стук колёс и звёздный свет…
И я разматываю нить
Судьбы, скрывающей ответ.
32
33
ЗА ГРАНЬЮ ДЫХАНЬЯ
Бредут неведомо куда…
(У многих на спине — звезда).
И я иду за ними вслед,
* * *
И время тает, его нет.
Перпендикуляр в параллельных мирах…
Что он ищет? Какую родню?
Сквозь дальний плач — аккордеон,
Память детства на пионерских кострах,
И вдруг — обрыв. И кончен сон.
Догорает. Её не виню.
Недобрым утром, в тишине
Эта память — сама перпендикуляр
Я наяву, а не во сне
К параллелям гламурного дня.
Пионерский костёр похож на пожар,
Сквозь жертвенно-багровый свет
Догоревший в душе у меня.
Почуял жизнь, которой нет,
Сквозь явь и сон, сквозь «нет» и «да» —
* * *
Всё та же, желтая звезда.
Медальный отблеск крышек от кефира
Остался за границею веков.
* * *
Остались там же — очередь за сыром
Убивали, стреляли,
И пионерский лозунг «Будь готов!»
пытали
и вешали
Лишь за то, что — не свой,
Другая жизнь, хорошая, плохая,
лишь за то, что — чужой.
В которой по соседству — зло с добром.
И плевалась патронами
А для кого-то отраженье рая
ненависть
бешено
В той крышке с её мнимым серебром.
В час, когда состраданье
вели
на убой.
В муках корчилась совесть,
* * *
рыдало
отчаянье.
В последнюю минуту сна
Справедливость терпела
Вдруг ощутил, что мне видна
удары под дых…
Как сквозь годы, сквозь смерть
Чужая жизнь, где старики,
прорастало
раскаянье.
Своим желаньям вопреки
Только ненависть снова
живей всех живых.
34
35
* * *
Бессмертны имена познавших ад,
В Освенциме сегодня тишина.
И в небеса ушедших без ответа.
Не слышно стонов, выстрелов, проклятий,
За что и почему? Они молчат.
Хотя почти забытая война
И словно божий суд, молчанье это.
Не выпускает из своих объятий
И тех, кто обживает небеса,
* * *
И тех, кто на земле еще покуда.
Из-под снега выглянет асфальт —
А память воскрешает голоса,
Как лицо из-под белил.
Которые доносятся ОТТУДА.
Главного ещё я не сказал.
Хоть и много, вроде, говорил.
Они звучат сегодня и во мне,
Все старо, как прошлогодний снег.
Живые строки Ветхого Завета,
Да и нынешний уже не нов.
Где жизнь сгорает в бешеном огне.
Хоть и близким кажется успех —
За что и почему? — И нет ответа.
Дотянуться не хватает слов.
Поищу их в письмах фронтовых.
За что и почему? — Ответа нет.
Там про снег и про войну.
Да и вопросы забываются с годами.
В лица дядей вечно молодых
И, кажется, чернеет белый свет —
Сквозь их строки загляну.
Под бормотанье: «Было, но не с нами…»
Снег в тех письмах — вечно молодой,
Лучшие слова — одни на всех.
Потомки Геббельса — как сорная трава,
Время между мною и войной —
Напялившая незабудок маски.
Утрамбовано, как снег.
И кругом — от неправды голова
В Нью-йорке, и в Варшаве, и в Луганске.
* * *
Мол, там совсем не мучили, не жгли
Снегу не хватает белизны,
