Читать «Партийное собрание» онлайн - страница 3

Партсобрание с нарастающим интересом следило за ходом повествования. Все-таки интереснее, чем про уголь, запасенный для котельных на зиму. Или про научные работы, к которым еще никто и не приступал. Чувствовалось, что и вопросы появились, но Сергей бодрым голосом, все более воодушевляясь, продолжил свой рассказ.

— И вот, представьте, идет комсомольское собрание, все честь по чести, народ выступает, клеймит позором карточные игры в целом и преферанс, в частности. Но, вместе с тем, все говорят, какие мы отличные парни и прилежные студенты, во время платим комсомольские и профсоюзные взносы, не уклоняемся от работы в подшефном колхозе, не опаздываем на лекции и никогда их не прогуливаем, и так далее. Мы сидим и начинаем понимать, что все идет хорошо, и что скоро нас с миром отпустят, дав, максимум, по крошечному выговору, а, может быть, и того не дадут. И чувствуем даже, что у нас сзади начинают прорезаться маленькие такие ангельские крылышки, уж такие мы чудесные парни. И тут в аудиторию, где идет собрание, врывается еще один наш сокурсник по фамилии, никогда не забуду, Алексанян. И вот этот самый Алексанян с ходу, не разобравшись в ситуации, вытаскивает из кармана наши старые пули, и, потрясая ими, как Чемберлен договором с Гитлером, гордо идет к президиуму комсомольского собрания. При этом, нахально глядя прямо на членов комсомольского бюро, кричит, что только идиоты могут считать, что эти записи, которые у него в руках, — денежные. Потому что там не только висты, а гора и даже пуля давно перевалили за тысячу, и не за одну…. Комсомольские деятели так и ахнули: хорошенькие, мол, новички, эти ваши славненькие ребятки. Вот, значит, как дело обстоит! Тысячи, говорите, в горе? Ага, попались, акулки вы наши картежные! А картежным акулам, всем понятно, никакого снисхождения быть не может. Вот и впаяли нам по полной, так сказать, программе. Исключили из комсомола. Хотя, как потом выяснилось, условно. Вот так все и было.

Сергей глубоко вздохнул и посмотрел прямо в глаза парторгу. В зале зашевелились. Руку поднял один из старейших работников, лысый, как астраханский арбуз, старый экспедиционный волк Николай Николаевич Погребников.

— Можно, Михаил Семенович? — он посмотрел на парторга. — А, скажите, Сергей, э-э-э, Михайлович, вы пиво-то, какое пили после преферанса, если выигрывали? Вот мы обычно в поле, после трудового дня…

— Николай Николаевич, вечно вы со своими экспедиционными штучками встреваете, — прервал его Михаил Семенович. — Вопрос серьезный обсуждается, прием в партию, а вам все шутки шутить.

— Так я и хотел по серьезному, а то, мало ли, поедешь с ним в экспедицию, а он пиво не то пьет…. Что тогда делать?

— Ладно, ладно, давайте по существу. У кого еще есть вопросы? Вы, Марта Ивановна, что-то хотели?

В зале поднялась полная женщина лет под шестьдесят с пучком волос на затылке, одетая в скромное мышиного цвета платье.