Читать «Цвет черёмухи» онлайн - страница 21

— Вовсе нет, Наденька… — Сомов взял её руки. — Вовсе нет! Тебе нужно было, ты рассказала. И никто об этом не узнает!

— Вы мне больно делаете, — сказала Надя.

Сомов разжал ладони и отпустил Наденькины руки. Сейчас он был растерян и не знал, как вести себя с ней.

— Я знаю, о чём вы думаете, — тихо сказала Надя. Лицо её стало неожиданно покорным, даже обречённым. — Вы думаете: к чему вам любовь калеки. Я знаю, вы так думаете.

— Что ты, Надя! — Сомов вскочил, захваченный врасплох.

— Ведь любят же траву или цветы? — заговорила Надя. — А ведь вот этим ландышам всё равно, что я их люблю! Правда ведь? Наверное, травой быть лучше… Я сама, Егор Петрович, я сама во всём виновата! Зачем меня не приготовили к жизни и позволили жить? Я ведь ни к чему не готова была. Это я сейчас готова… Или я просто хочу жить! Я очень хочу жить! — Она замолчала, вздохнула коротко, потом улыбнулась: — Вот всё и прошло! Пойдёмте, Егор, на пороги!

— Где это? — спросил Сомов.

— Надо пойти к реке. Вот по этой дороге в гору. Там отвесная скала. Пойдешь?

— Ты мне хотела рассказать про школу.

— Правда? Прости меня, Егор! У меня это от болезни неуравновешенный характер. А с Васей Павловым всё в порядке. И жена его приходила. Маленькая и глупая. Знаешь, Егор, я не люблю маленьких и глупых женщин. Как правило, они злые. Вот и Вася Павлов, он часто ездил ко мне! Мне кажется, он был немножко влюблён в меня… И вот как-то приехала его жена и спросила: "Что это он повадился мотаться сюда? Приворожила ты его, что ли? Всё равно ведь ты калека! Калекой и останешься!" Мы с ней вдвоём были в палате… Я её спросила, зачем же она вот так говорит? Ах, Егор, такие женщины не способны любить! Это эгоизм, а не любовь. Больше я не видела Васю. Он был хороший.

Она замолчала. Лёгкий ветерок шевелил её волосы, солнце, падавшее сквозь листья деревьев, делало её глаза прозрачно-синими. На ней была белая блузка с открытым воротом и вышивкой. И сегодня сквозь кожу на шее выделялась синяя жилка. Она спускалась к самой груди, и видно было, как она живёт, подрагивает. Надя держала ландыши, и ноготки её были розовыми. Она повернула к нему лицо:

— Ты устал?

— Нет.

— Ещё чуть-чуть! — Она улыбнулась. Теперь в её глазах светилось счастье.

"Странная", — подумал Сомов.

На верху пологой горы лес кончился. Внизу стояло их село, под горой бежала река. Надя попросила подвезти её к обрыву. Там, где гора резко обрывалась, была небольшая каменистая площадка. На ней они и остановились. Прямо под ними река с рёвом билась в валуны и разворачивала свой бег к востоку. До воды было метров двести, но шум её был слышен так, будто она бежала у них за спиной. Глядеть вниз было жутко. Там пенилась, бурлила и уносилась прочь зеленовато-синяя вода. Неожиданно Надя подъехала к самому краю обрыва. У Сомова пересохло во рту. Он хотел что-то сказать, но язык не повиновался. Кресло на велосипедных колёсах стояло на самом краю. "Она же не отъедет… Чуть шевельнётся — и всё…"

Надя, дрожа всем телом, заглянула в пропасть, потом повернулась к Сомову и крикнула: