Читать «агланолн» онлайн - страница 2

– Вот что, уважаемые братья молодые коллеги, – назидательным тоном продолжал Семеныч. – Положим, есть у нас некая способность опознавать среду. Именно опознавать, коллеги, подчеркиваю: не познавать, а о-познавать. И что же она собой представляет, эта загадочная способность? Задумывались ли вы когда-нибудь? – Старик шумно отпил из чашечки, почмокал языком и, выдержав многозначительную паузу, заключил: – Вот это, коллеги, и есть наш с вами драгоценный опыт.

Фраза зависла в тишине ординаторской. Понять, что имел в виду Семеныч, не представлялось возможным, да и смысла не имело, потому Расин вновь заскрипел ручкой. Послышалось мерное постукивание: это Серега-интерн, молодой рыжеволосый детина, перебирал в руке можжевеловые четки.

Семеныч снова отпил.

– Интуиция, возразите вы… – В его голосе прозвучал укор. – Ощущения, так сказать… Э-хе-хех! Пройдет этак лет десять-пятнадцать, и вам, братья молодые коллеги, покажется, что все вокруг переменилось. Станете вы по-другому думать. Даже не сомневайтесь. А вот почему так происходит? Да потому что опыт приобрели. Опыт.

Семеныч достал сигарету, закурил, хотел ещё что-то сказать, но вдруг закашлялся. Пока старик боролся с приступом, Расин сосредоточенно писал.

«Anamnesis vitae».

Кончик чернильной ручки на мгновение стал прозрачным, затем исчез вовсе.

Черт, подумал Расин и решил, что не мешало бы и себе кофе сварить, но тут же остановил себя: удовольствия потом, осталось всего-то две «истории». Ну-ка, зажмурь глаза, встряхни головой. Вот так. Будто бы все в порядке.

Наконец, кашель стих. Взяв чашечку в руку, пожилой хирург прошелся по ординаторской, остановился у другого окна, склонился над подоконником. Прошло минут пять-шесть.

– Вот так, век живи – век учись, – тяжко вздохнул Семеныч. – Положим, коллеги, сейчас вам и кажется, что вы кое-что в жизни соображаете. Будто, просто так, глядя вокруг, открываете в вещах смысл. Э-хе-хе-хе-хех, был и я когда-то таким. Но нет, друзья, на самом деле все намного сложнее. Не так-то просто до сути докопаться.

Расин перевернул страницу, медленно поднял голову.

Серега-интерн полулежал в кресле, терзая истертые четки. Поймав взгляд Расина, он криво усмехнулся.

Было около десяти утра. Шеф с Фирманом помылись на резекцию желудка. Обход больных уже закончился, однако впереди Расина ждала куча дел. Сперва с бумагами закончить. Вот только чем больше Семеныч в роль Сократа входит, тем с мыслями труднее собраться. Надо бы поспешить, вызов в психиатрию никто не отменял. Расин посмотрел на часы. Без пяти. Машина вот-вот прибудет.

Сидеть в собственном кабинете нестерпимо: в последнее время, когда и без того изо дня в день по всякому пустяку колбасит, в кабинете находят непонятные приступы – внутри все холодеет, сжимается: не то клаустрофобия, не то депрессняк. Надо бы, конечно, разобраться во всех этих наваждениях, но все как-то времени нет к делу этому приступить, вот и приходится монологи Семеныча выслушивать, которого за глаза называют Портным (главная обязанность старика – грыжи латать; надо, однако, заметить, здесь в умении и скорости ему не откажешь).