Читать «Журнальный зал | Знамя, 2013 N1 | Денис Драгунский - Архитектор и монах.» онлайн - страница 7

Возможно, ему послышалось Талини, или что-то в этом роде. Возможно, так оно и было, потому что я закашлялся, произнося свое новое имя.

Но, может быть, я сейчас все путаю. Может быть, я как раз и сказал Джугашвили, а ему послышалось что-то вроде Giogocivile или даже Giococivile. Что означает “гражданское ярмо” или, еще смешнее, “гражданская игра”. Конечно, он не знал итальянского, он мне потом сказал. Но звучало как-то так, по-итальянски. Но я уже точно не помню.

Итальянец? Хорошо, так даже лучше.

— Некоторым образом, — сказал я. — А чем вы занимаетесь?

— А вы? — тут же задал он встречный вопрос.

— Свободный философ.

— Какой в этом смысл?

— Нет в этом никакого особого смысла, — я легкомысленно пожал плечами. — Просто так. Живу в мансарде, хожу по венским кафе и сочиняю философский трактат. Я небогат, но мои небольшие средства позволяют мне жить хотя и скромно, но зато свободно. Таков мой свободный выбор свободной личности. Свобода воли, конечно, вещь кажущаяся, так писал ваш доктор Лютер…

— Я бывший католик, — отрезал он. — Католик, и притом бывший, так что их доктор Лютер меня не занимает. Дважды не занимает.

— Из католиков прямая дорога в лютеранство, — сказал я.

— Или в атеизм. Или в прямое язычество, — засмеялся он.

— И чем же вы занимаетесь, молодой атеист-язычник?

— Поступаю в Академию художеств. Ушел из реального училища в рисовальную школу, и вот теперь хочу получить высшее художественное образование. А если итальянец, то почему Йозеф? Вы хотите приспособиться к немецкому языку, к Австрии? По-моему, зря. Если итальянец, то Джузеппе, так?

— Пусть так, — сказал я. Он мне все сильней и сильней нравился.

— Синьор Джузеппе, а сколько вам лет?

— Тридцать три, — сказал я. — Можешь звать меня на “ты”.

— Благодарю, — сказал он. — А мне двадцать два. Так что меня тем более можно звать на “ты”. Скажи, Джузеппе, а ты-то уж точно католик, раз итальянец?

— Я тоже бывший католик, как и ты, — соврал я.

— Какое совпадение! И теперь тоже в атеизм? Или в язычество?

— Пока в атеизм, — честно сказал я.

— А потом?

— А потом бог весть. Меня, скажу тебе, тайно влечет дивная красота восточной христианской церкви, — это я тоже честно сказал. — Мне нравятся их длинные богослужения, суровые посты, золотые одежды священников. Роскошь Рима ничто перед пышностью Константинополя. А показная бедность францисканцев ничто перед истинной нищетой египетских отшельников.

— Восточная церковь — значит, это у арабов? — он слушал меня, почти раскрыв рот.

— У арабов тоже, отчасти, — кивнул я. — Восточная церковь — это у сербов, греков, болгар, румын, грузин и, главное, у русских. Среди исповедующих догму восточного христианства более всего русских.

Буфетчик принес наконец булки и кофе. Мой новый знакомец Адольф Гитлер, поклонившись, взял булочку и стал есть, держа левую ладонь под подбородком. Потом он слизнул с ладони сахарную пудру.

— Проголодался? — спросил я.

— Какие бестактные намеки! — он запихнул в рот вторую булку. — У меня просто очень хороший аппетит, с детства, — сказал он, прожевывая.