Читать «Где отец твой, Адам?» онлайн - страница 19

Нонсенс…

А Кирилл – не нонсенс?! Рефлексия, депрессия. Надоело. Тайное чувство ущербности ретрограда поневоле… В последние годы из общения с женой, с друзьями и знакомыми, с коллегами по профессии стал исчезать некий отзвук. Трудно выразимый словами, даже если слово для тебя – рабочий инструмент. Ушло присутствие. Человек разговаривает с тобой, шутит, смеется в ответ твоим остротам, спорит, делится новостями, – но перед тобой лишь часть этого человека. Вполне самостоятельная, надо заметить, часть. Субличность. Внешне, вроде бы, ничем не отличающаяся от прекрасно знакомого Эдика, Вадика… Ванды. Однако существует чутье, которое не обманешь. Ему, этому чутью, не требуются «патники-ментики». Твой собеседник – не здесь. Он далеко, во многих местах сразу. Глядит на мир чужими глазами со склона Фудзи, болтает с приятелем, гуляющим по Монмартру, докладывает шефу в офисе о проделанной работе. С тобой общается лишь малая часть знакомого существа. Да, в любую секунду все субличности способны вновь интегрироваться, но это – не для тебя. Ванда однажды призналась: от слияния она получает странное удовольствие. Отдаленно сравнимое с… Жена поспешила увлечь Кирилла в постель, собираясь на деле продемонстрировать: сравнимое – с чем. А он все никак не мог отделаться от старого, вдруг вернувшегося ощущения, что в постели они с Вандой не одни. Через день подлый сдвиг крыши исчез, но не до конца. Кирилл ждал его возвращения, как ждешь притихшую зубную боль, боясь признаться, что ожидание куда страшней собственно боли.

А здесь, за толстенной дверью-крепостью – осколок старого мира. Пусть даже не осколок – иллюзия. Фантом. Голограмма. Но именно сейчас все вокруг кажется настоящим и, более того, единственно возможным. Остальное вне этих стен – сон, бред, и только здесь – реальность, данная человеку в ощущениях. Шум голосов, смех, трели почти забытых мобильников…

Кирилл допил текилу (умеют, ацтеки, молодцы!). Расплатился – и двинулся через бар, мимо столиков и голосов, раздвигая занавеси сизого дыма. В голове мелькнуло: «Если здесь так накурено, то что же творится в курилке?!» Как ни странно, опасения не оправдались. Накурено в следующем зале было не в пример меньше, чем в баре. Кирилл выбрал столик в углу. Пепельница, удобное кресло, стопка журналов – много ли надо человеку, чтобы выкурить хорошую сигарету, собраться с мыслями, или, наоборот, прогнать оные мысли прочь?