Читать «Бургомистр города Верне» онлайн - страница 83

— Вы очень несчастны, правда?

Что она имела в виду? Что он несчастен оттого, что она умирает? Терлинк был убежден, что Тереса подумала не это. Мысль ее сводилась к тому, что он несчастен по другой причине, что это связано с Остенде.

Но думать о чем-нибудь долго она не могла. Боль опять с быстротой завладевала ею, тело ее напряглось, руки впились в раздираемый страданиями живот, рот раскрылся, снова обнажив бескровные десны.

Терлинк повернулся к Марте, которая привстала, но не подошла к сестре. Она привыкла к ее приступам. Свояченица знаком дала ему понять, что делать ничего нельзя, и он продолжал ждать, набычившись и вперив глаза в какую-то точку одеяла.

Так он долго сидел, не отдавая себе отчета, что видит в складках ткани кусок картона и что этот кусок представляет собой фотографию. Удивленный Йорис взял ее.

Это был портрет, сделанный вскоре после их свадьбы, когда они ездили в Гент на выставку цветов и, воспользовавшись случаем, завернули к фотографу.

Тереса сидела на стуле в стиле Генриха II, и видеть ее вот такой юной, словно Лина, с ямочками на обеих щеках, как у той, и еще по-девичьи мягким овалом лица, казалось форменной фантастикой.

Йорис стоял, положив руку на спинку стула. Другую он уже сжимал со свирепой энергией.

Терлинк, длинный и тощий, носил в те времена волосы ежиком и квадратную бородку.

— Йорис! — позвала его жена.

Он не сразу посмотрел на нее. Когда он поднял голову, ему почудилось, что она подалась в его сторону и тянет худые пальцы к его руке.

Зачем, как только она обрела способность говорить, ей потребовалось бросить:

— Теперь это скоро кончится.

Она сказала это так, словно давала обещание. Быть может, несмотря ни на что, хотела увидеть его реакцию?

— Он поел?

Ответила Мария:

— Вы же знаете, ему ничто не может помешать есть.

Терлинк позавтракал. Поднялся к дочери. Он словно нарочно вел себя так же, как обычно, соблюдал то же расписание, делал те же движения и, казалось, считал и рассчитывал каждый свой шаг.

Тем не менее впервые в жизни он, пересекая площадь, вымощенную бесчисленной мелкой брусчаткой, не заметил, какая стоит погода, и хотя задержался перед стаей голубей, сделал это совершенно бессознательно.

У себя в кабинете он не поздоровался с Ван де Влитом, даже не подумал о нем. Однако вытащил мундштук из жилетного кармана, щелкнул футляром и позвал:

— Господин Кемпенар, попрошу вас!

Секретарь вошел, приблизился к письменному столу с бумагами в руках, замер на обычном месте. Подождав с минуту, Терлинк поднял голову и проронил:

— Вы что, больше не здороваетесь?

— Добрый день, господин Терлинк.

Кемпенар не сказал: «Добрый день, баас» — как делал всегда. Он держался холодно, отстраненно, с решительным видом, и это производило комическое впечатление, потому что он был рожден для пресмыкательства.

— Какое у нас число, господин Кемпенар?

— Двадцать третье.

— Значит, во второй половине дня заседание городского совета. В котором часу?

— В три, господин Терлинк.

— В приемной кого-нибудь ждет?

— Никого.

И это «никого» уже звучало как месть.