Читать «Статьи в газете «Ведомости»» онлайн - страница 5

Увы, сокращение рабочего времени не является бесплатным подарком работнику. Если оно не компенсируется увеличением выработки, то, соответственно, снижаются повременные и сдельные тарифы и оклады. Да, все праздники и выходные уже учтены в ставках заработной платы.

Пока производительность труда и средняя зарплата у нас низкая, возможно, для многих ценность дополнительного досуга выше потерянного рабочего времени, однако с ростом заработной платы ситуация будет меняться: потеря постепенно станет ощутимой.

Интересно, что в развитых странах, где отсутствуют законодательные ограничения на продолжительность рабочего дня, годовой фонд рабочего времени превышает 1900 часов (США, Канада, Великобритания, Япония), а в странах Европейского союза, где с 1998 г. действует Европейская директива о рабочем времени, ограничивающая максимальную продолжительность рабочей недели 48 часами, в среднем — 1600 часов.

Конечно, директива ЕС распространяется и на Великобританию, но британцы оставили лазейку — по своему желанию работник может работать и больше 48 часов. При этом 75 % британских наемных работников считают, что продуктивнее всего работают, когда сами выбирают длину рабочего дня в соответствии со своим стилем жизни. В результате управленческий персонал работает долго, потому что хочет, а производственный персонал — потому что платят. И никто из них не скажет правительству спасибо, если оно начнет вмешиваться.

Хотелось бы, чтобы и у нас каждый имел возможность решать для себя, достаточно ли он богат, чтобы гулять 10 дней.

5 июня 2002 г. Лес рубят

В середине июня правительство рассмотрит «Основные направления развития лесной промышленности». Эта концепция основана на одном распространенном экономическом заблуждении и содержит по крайней мере одну логическую ошибку.

Чиновники Минпромнауки считают, что лесные богатства России используются не полностью. Из 700 млн куб. м древесины, которые можно ежегодно заготавливать без ущерба для окружающей среды, используется только 24 %. Чиновникам не нравится, что срубленные кубометры не перерабатываются, а сразу экспортируются, создавая рабочие места и добавленную стоимость за рубежом. Чиновников тревожит, что при банальном экспорте кругляка рентабельность всего 1–5%, а в более высоких переделах — в 3–5 раз выше (при производстве фанеры — 24 %).

Соответственно, ставится задача снизить привлекательность сырьевого экспорта и заставить капитал вкладываться в переработку. Добиваться этого собираются проверенными методами — повышением экспортных пошлин на необработанный лес по сравнению с продуктами глубокой переработки.

Думать, что экспорт древесины в необработанном виде крайне невыгоден — экономическая ошибка. Учитывая низкую капиталовооруженность лесозаготовителей (топор, бензопила «Дружба» да гусеничный трактор-трелевочник), прямой экспорт обеспечивает высокую оборачиваемость капитала. По сравнению с масштабными долгосрочными инвестициями в переработку прибыльность экспорта необработанной древесины не ниже, а выше. А риск, что за период окупаемости конъюнктура ухудшится, намного ниже.