Читать «Его нельзя поджигать» онлайн - страница 12

Но сейчас, совсем одна, не сознающая того, что случится спустя мгновение, не ожидающая ничего и никого, она была собой в максимальной степени.

- Разумеется, - объяснял он ей когда-то, - человек всегда меняется рядом с другим человеком, он постоянно играет новые роли, в зависимости от людей, с которыми сталкивается. Лишь когда он один, вдали от посторонних глаз, у него проявляются собственные черты, он становится сам собой.

- Неправда, - возражала тогда Юлия, - я не становлюсь собой, даже когда остаюсь одна. В этом случае во мне пребывают как бы две личности, с совершенно разными качествами, намерениями, мечтами. Даже не две, а сразу несколько, и все они - это я, хотя они и отличаются друг от друга. У тебя никогда не бывает такого ощущения?

Разглядывая ее через прицел, он вспоминает тот разговор и не может противиться впечатлению, что наблюдает сейчас сразу за несколькими Юлиями. "Сколько соблазнительных Юлий обрушилось на мое воображение? Сколько Натанов смотрит в эту минуту на мою Юлию?.."

Чтобы отогнать эти мысли, он включает дезинтегратор. Магнитные присоски заставляют Юлию приблизиться к большому шкафу - там тщательно замаскированная камера распада. Девушка, почувствовав - не cразу, а сделав уже несколько шагов, - неодолимую силу, распространяющуюся со стороны шкафа то ли волнами, то ли импульсами, начинает сопротивляться.

Сначала она действует инстинктивно, но стрелка на шкале напряжений поднимается все выше и выше, выскакивают цифры, показывающие силу сопротивления. Натан - совершенно напрасно - ускоряет процесс. Его нервы берут верх над рассудком. Из-за них может провалиться весь эксперимент или, что еще хуже, может погибнуть Юлия. Погибнуть бесповоротно. Но его пальцы словно приросли к акселератору: он не в силах их оторвать.

Юлия упирается все отчаяннее. Полураздетая, босая, она скользит по полу, хватается за различные предметы, лишь бы только совладать с растущим притяжением, которое сжимает ей тело, душит ее, лишает дыхания, давит на череп, угнетает мышление. Но борьба ни к чему не приводит - вещи, за которые она держится, вместе с нею приближаются к шкафу. Его дверцы распахнуты. Юлия, несомненно, видит в эту минуту то же самое, что видел Натан, когда дезинтегрировал себя черное жерло камеры, разверстое, растущее с каждой секундой. Это устрашает сильней, чем непреодолимое притяжение: это образ неминуемой смерти.

Камера надвигается, Юлия стонет, упирается и стонет, потом зовет на помощь, наконец, кричит как маленький ребенок, вырванный внезапно из сна, разбуженный, осознавший большую опасность. Натан по опыту знает, что ей совсем не больно, что она испытывает лишь странное ощущение бессилия, ощущение скорой потери сознания, а физической боли - ни капли. "Именно физической, - говорит себе Натан. - Но единственная ли это форма страдания?.."