Читать «Стрекозел» онлайн - страница 3

Старики, непрестанно переводя глаза с фотографий на Стрекозова, заговорили, перебивая друг друга.

Таджик качал головой, цокал языком и всплескивал руками.

- Это вот - капитан, - упирал он палец в одну из фотографий. - Служит в Кандагаре. Командир роты. Недавно ранили. В ногу. Домой не приезжал нельзя. Весь отпуск у родных в Кабуле был. Отец ездил к нему. Один раз.

Старик, нос которого походил на сморщенный вялый огурец, уловив слова "Кандагар" и "Кабул", радостно вспыхнул, морщинки заходили, наползая одна на другую, вздохнул глубоко и собрался вновь длинно говорить, но Мухамадиев остановил его движением руки и взглянул на соседа. Тот, перебирая оранжевые четки и неспешно пропуская крупные зерна меж узловатыми натруженными пальцами, поглядывал на фотографию, точно желал лишний раз убедиться, что мужчина с крупными звездами на плечах - его сын, безостановочно и вроде бы совершенно равнодушно бормотал под нос, словно молитву творил.

- Сын в Кабуле служит. Командир батальона. В Советском Союзе учился. Сейчас в спецбригаде. Тоже давно дома не был. Что делать - война, - развел руками и тяжело вздохнул, подобно старику, Мухамадиев.

Наступила пауза. Афганцы достали кругленькие металлические коробочки, раскрыли и протянули Стрекозову. Лейтенант отрицательно покачал головой. Когда насвай поплыл в его сторону, Мухамадиев, покосившись на взводного, положил правую руку на сердце и тоже отказался. Старики бросили по щепотки зеленого порошка в рот, задвигали впалыми щеками, укладывая набухшую массу под язык.

- Сейчас на чай приглашать начнут, - предположил сержант.

И угадал. Старики наперегонки закудахтали, посасывая вязкую терпкую жижицу.

- Чое нон бухури?! Чое нон бухури?!

Стрекозов и сам понял, что это означает. Однако не удержался, ухмыльнулся и хлопнул сержанта по спине.

- Все ты, Муха, знаешь!

- А как же? - расцвел таджик и задвигал плечами, разминая затекшую спину. - Что здесь, что дома - одинаково. Законы есть законы.

От прежней настороженности и холодного выжидания оставалась жалкая тающая льдинка, которая вот-вот должна была исчезнуть вовсе.

- Чайку бы хорошо, - мечтательно протянул пулеметчик Клеткин, крепкий, ширококостный детина, который таскал во взводе пулемет.

- И пожрать не мешало! - поддержал закадычного дружка маленький Гена Сироткин по кличке "Метр с каской".

- Было бы неплохо.

- Пора точить!

- В самый раз.

- Точно. Похавать - это четко.

Заволновались хором солдаты. Несмотря на приказание взводного, они потихоньку стянулись к лейтенанту, прислушиваясь к беседе. Любопытство брало верх над осторожностью и опасением быть наказанными.

- Чего тебе жрать, Сироткин? - удивился Стрекозов. - Мечешь за десятерых, а такой же шкет. Только продукты зря переводишь.

- У меня все в ум идет, - глубокомысленно заметил Гена.

- Ну, если в ум, тогда другое дело, - согласился взводный.

- Который между ног, - добавил Клеткин.

Засмеялись, и громче всех - Сироткин.

- Товарищ лейтенант! - со стены свесился Абрамцев. Каска наползла ему на глаза, и он мотал головой, как лошадь в жаркий день, отгоняющая настырных мух. - Стреляют! В демеевском кишлаке бой!