Читать «Охота на фей» онлайн - страница 92

— Сейчас пойдем к маме, — согласился Глеб, — вот только дядьку в изоляторе запру.

— Северянин! Дядька няньку убил! — заревела Капелька в полный голос. Куда только подевалась маленькая бравая учительница? Я подхватил взволнованного ребенка на руки.

— Он сказал, что она устала и в той комнате поспит, — всхлипнула девочка, — но я видела: он ее задушил.

Глеб толкнул дверь в спальню, зашел туда и сразу вернулся.

— Правду говоришь, Капелька, — кивнул он, — дядька — козлой. Мы тебя больше не бросим, в башне жить не будешь, домой поедем. — Глеб заставил Вадима подняться и подтолкнул вперед: «Ступай!» Тот все еще был невменяем, смеялся, повторял скороговорки, но Глеб держался с ним начеку. Я шел поодаль с Капелькой на руках. Не опуская оружия, Глеб открыл дверь изолятора.

— Здесь посидишь, — буркнул он, смерив капитана Чартовича мрачным взглядом. Вадим послушался, но, проходя мимо Глеба, подмигнул, осклабился и доверительно сообщил.

— Хорош пирожок, внутри творожок, — Глеб с силой захлопнул за ним дверь камеры.

— Как они его заговорили! — восхитился я, — до сих пор не отошел.

— А может, притворяется, — возразил Глеб, тщательно проверяя запоры. — Думает, как оправдаться. Вот увидишь: скажет, что его заколдовали, и безобразия в башне произошли по вине Риммы Гром, а он ни при чем.

— Мама! — завопила вдруг Капелька так, что я вздрогнул и стал озираться по сторонам.

— Идем в третий отсек, — скомандовал Глеб. Первая дверь в узилище Риммы была толщиной сантиметров двадцать, вторая и третья открывались с помощью хитроумных кодов — замуровали ее так, как будто она радиоактивная. Как я ни настраивался внутренне на встречу с женщиной, вызвавшей грозу, а все-таки испугался, когда увидел ее за толстым стеклом. На нас глядело существо, источающее такую бешеную ярость, что я обрадовался надежной преграде между нами. Ее лицо показалось мне ненормально бледным, даже синим, темные волосы вздымались тучей, а в жутких черных очах время от времени вспыхивали зарницы. Я еле удержал Капельку, а дикая Римма, оскалившись, бросилась на стекло, и непробиваемая преграда треснула.

— Римма, Прекрати сейчас же! — включил передатчик и заговорил в микрофон мой брат. Но ведьма кинулась на стекло снова. Осколки окровавили ее запястья.

— Глеб, не выпускай ее! — взмолился я. Но именно это он и делал, нажимая на устройство, раздвигающее преграду.

— Убьется, ненормальная, — процедил он сквозь зубы.

— Мама! — взвизгнула Капелька, и я быстро отпустил ее, а сам вжался в стену. Римма выпрыгнула из открытого аквариума и схватила дочку.

— Девочка моя, радость моя! — повторяла она, захлебываясь от слез и прижимая ее к себе. — Живая…

— Конечно, живая, — проворчал Глеб, вытаскивая из аптечки бинты и пластырь.

— Идиот! Пустобрех! — вскинулась Римма на Глеба, отпустив Капельку. — Как ты мог ее оставить? Ты обещал беречь… как зеницу ока… Ты… ты предатель! Ее бы украли!

— Молчи! — заорал Глеб. Он крепко схватил ее за руку и, прижав коленом к столу, мастерски заклеил пластырем глубокие порезы. Она была маленькая, тонкокостная, Глеб вертел ее как ребенка.