Читать «Ламьель» онлайн - страница 4

— Поглядите-ка на эту лягушку! — раздавался чей-нибудь голос из партера.

Какой удар для покорителя сердец!

Как-то раз, сидя у камина, мы чертили в золе — представьте себе, до чего мы дошли в своем безделье, — инициалы женщин, из-за которых совершили в свое время самые унизительные для нашего самолюбия глупости; помню, что мысль считать эти глупости доказательством любви принадлежала мне. Граф де Сент-Фуа начертил М и Б; затем герцогиня, не оставляя своего брезгливо-высокомерного тона, потребовала от него, чтобы он рассказал все, что можно было рассказать о безумствах, которые в юности он натворил ради этих М и Б. Пожилой кавалер ордена Святого Людовика г-н де Маливер написал А и Э; затем, изложив все, что подлежало огласке, передал щипцы доктору Санфену; у всех появилась на губах улыбка, но доктор гордо вывел Д, С, Т, Ф.

— Как, вы гораздо моложе меня, а у вас в сердце написаны уже четыре буквы? — воскликнул шевалье де Маливер, которому возраст его позволял немного пошутить.

— Раз герцогиня потребовала, чтобы, выполняя ее желание, мы дали обет быть правдивыми, — важно произнес горбун, — я должен начертать четыре буквы.

В этот день у герцогини был прекрасный обед, приготовленный из ранней зелени, за которой она специально посылала в Париж, и вот уже три часа, как наша компания — а нас было человек десять — мучительно старалась поддержать неклеившийся разговор; слова доктора всех оживили, у нас радостно заблестели глаза, и мы тут же пододвинулись ближе к камину.

С первых же мгновений изысканные выражения горбуна нас рассмешили: уж очень удивителен был его невозмутимый тон; мы еще больше развеселились, когда узнали, что красавицы Д, С, Т и Ф все любили его до безумия.

Госпожа де Миоссан, едва сдерживая смех, все время подавала нам знаки, чтобы мы умерили свою веселость.

— Вы зарежете курицу, несущую золотые яйца, — шептала она г-ну де Сент-Фуа, сидевшему с ней рядом. — Передайте другим мой приказ: посерьезней, господа!

Доктор был настолько поглощен своими мыслями, что его ничем нельзя было отвлечь. Он, как мне кажется, испытывал величайшее наслаждение, рассказывая нам подробности романа, который перед этим придумал, так как отнюдь не был человеком, лишенным фантазии. Чего ему не хватало — как он, впрочем, и доказал впоследствии, когда счастье постучалось к нему в дверь, — так это капельки здравого смысла. В этот вечер доктор не только сообщал нам о своих победах, но еще и рассказывал подробнейшим образом о всех чувствах и их оттенках, руководивших действиями несчастных Д, С, Т и Ф, которыми часто пренебрегал их победитель.

Виконт де Сент-Фуа не напрасно называл доктора маркизом Караччоли^[2], имея в виду того посла Обеих Сицилий, которому Людовик XVI как-то сказал:

— Вы разводите в Париже романы, господин посол?

— Зачем их разводить, ваше величество, когда их можно купить!