Читать «Признание Альбины Кристаль» онлайн - страница 22

Трехкомнатные апартаменты Леры — выставка авангардного дизайнера шестидесятых годов — стекло, металл, феерические конструкции мобилей, живописные полотна, спасенные из-под гусениц бульдозеров знаменитой выставки. Абстракционизм. Но какого эпохального значения! Можно представить, сколько раз у этих картин Лерка пересказывала гостям исторический эпизод с генсеком Хрущевым, подобравшим самое бранное слово для характеристики представленных художников — «педерасы». В обиход эстетических оценок определение не вошло, но породило много вопросов. Объяснили после политологи — означало словечко не только антисоветскую ориентацию живописцев, а конец ложной оттепели, «открытой» и «закрытой» по простоте душевной хитрожопым, но мелкокалиберным мужичком.

— Эге, да ты на уровне, Помидорина! — искренне порадовалась моему цветению Лера. И в само деле, в предчувствии грядущей униформы и, главное, близкого, обожаемого лета, я вырядилась без излишней формальности — в пестрое, летящее, влекущее. Хозяйка была представлена в чем-то неформальном, гипюрово-атласном, персиковом, напоминающем о страданиях доброй, измученной выкидышем героини сериала «Династия».

Страданиями здесь, однако и не пахло. Пахло полнотой жизни и гедонистическими кулинарным изысками.

В кухне, плавно переходящей в гостиную, меня ждал стеклянный овальный стол, изящно сервированный разнообразными продуктами — от закуски до десерта. Лерка знает, что я люблю смешивать (за что в глубокой старости, вероятно, буду обречена врачами на раздельное питание).

— У Дашки вчера школьная братва гуляла. Думала, все сметут. Ну, знаешь, такие закрученные — диеты, фитнес, курсы арабского, кунг фу, дзен буддизм и полное пренебрежение к сансарре. Доедай.

— До нирванны высоко, до диеты далеко. Погрязнем в оковах сансарры — ублажим инстинкты дарами плотского бытия. — Я выставила ликер и села.

Лерка, довольно успешно делавшая актерскую карьеру на ролях отрицательных героинь, никак не хотела переходить от юных стерв к возрастным, характерным. Посему родив Дашу, время воспитанию особого не уделяла и теперь эта шестнадцатилетняя наглая «роза» пыталась прибрать мать к рукам, постоянно подчеркивая имеющееся взаимонепонимание и конфликт поколений. Впрочем, Лера не падала духом, на разногласиях с дочерью не зацикливалась, отмахиваясь: «- да я же была точно такая!» Только я знала, каких энергетических затрат стоит порой ее упрямый оптимизм.

Я сделала паузу, ожидая продолжение критики подрастающего поколения, но Лера резко сменила тему.

— Как продвигается роман с Блиновым? После финта с апрельским банкетом стоило бы обратить внимание на чрезмерную носатость и лишний вес твоего разведчика, — ужалила подруга, мое увлечение Блиновым не одобрявшая.

— Это у кого нос?! — изумленно распахнула глаза я. — Не развенчивай идеалы, дорогая. Он чрезвычайно хорош. Мужчина магического обаяния. И совершенно не виноват, что мне не довелось осчастливить первоапрельский праздник своим присутствием.

— Разумеется не он повесил милейшую критикессу. Ну и не ее нежная возлюбленная. Здесь не надо быть мисс Марпл. — Лера глянула на меня и поморщила носик: — Понимаю, Помидорина, будешь молчать как партизан. Ведь у вас, с этим Джемсом Бондом, кажется, наклевывается роман?