Читать «НЕПРОЧИТАННАЯ ТЕТРАДЬ (Записки психиатра)» онлайн - страница 10

— И все—таки правильно, что дракона выпустили из артефакта… — сказала девочка и вздохнула.

— Откуда выпустили? — невольно вырвалось у меня.

— Из артефакта.

— А что это за артефакт?

— Такой камень — черный и самый прочный на свете, в котором сидел дракончик.

— И кто же его туда посадил? — удивился я еще больше.

— Гоблины.

— Кто—кто? — искренне не понял я.

— Нечистики! — шепнула мне на ухо бабушка. — Сколько в детстве слыхали сказок! А теперь… своих написать — не могут: ихние читаем… — и пояснила, кивнув в неопределенность: — Саймак. Американский фантаст…

Я ждал объяснения от ребенка.

— Гоблины или тролли, — продолжала тем временем девочка. — А может быть, их создатели… Те, кто прислал к нам всех этих роботов, когда человека еще не было на Земле…

Пристыженный, я попросил почитать книжку. И проглотил ее с удовольствием.

Хорошая сказка для взрослых. А я вот и не додумался бы прочесть ее внукам. Хоть знаю, что развивать фантазию, интеллект, доброту имеет смысл только в таком возрасте. Позднее, как ни горько, это почти бессмысленное занятие. Девочке было тогда пять лет…

Теперь она выросла — ей уже семь. Вчера бабушка читала ей приключения Синдбада—морехода. Х—м… Мне и самому читали это вслух до школы. Бабушка читала. А сейчас — радио, телевидение…

Но не слишком ли мы разжевываем? Не ошибаемся ли, когда боимся, что чего—то дети не поймут? Дети вовсе не должны понимать все. Непонимание стимулирует любознательность и мыслительные способности. Информация, не пробуждающая вопросов, — пустой труд писателей и режиссеров…

«Разум создан для неповторимого, — читал я у П. Валери. — Разум повторения не выносит. Увидев однообразие — он отворачивается…» Разум этой несчастной девочки уже никогда не отвернется от нового. От трудного. От чужой боли.

Она готова принять открытие, сделанное Шуриком. Только ради нее я не сжег тетрадь! Да, я хотел сжечь. Никто не посмел бы меня осудить. Преждевременные открытия так же вредны, как преждевременные роды.

И все же я не смог этого сделать. Каждый раз, когда рука тянулась к тетради, вспоминался тот последний разговор с Шуриком: он умолял сберечь тетрадь для сына… Глупец! Просил сохранить не сына — тетрадь! Сына я ему не сохранил. Его сына — моего внука — воспитала Татьяна: в нем нет ничего ни от Шурика, ни от меня.

Татьяна — моя дочь. Слишком скоро она поселила у нас Шурика в качестве зятя. Я был рассержен и… огорчен за способного ученика. Но — счастье дочери!..

Вначале мы жили вместе. Потом пришлось строить кооперативную квартиру. Перед тем ужасным походом Татьяна как раз собиралась подать на развод. Ее будущий второй муж, человек уже тогда с очень выгодным положением и окладом, неожиданно потерял жену. Я умолял подождать…

В тот день пришел Шурик.

— Сохраните это, профессор… — сказал он и положил на стол коричневую тетрадь. — Помните желтые рододендроны? У них такой сумасшедший запах…? Он наклонился и долго нюхал стоявшую на столе сирень. — В прошлом году мы с Лидой сделали это открытие. Тогда я чуть не погиб в Карпатах. Сдуру полез за цветами. Сорвался. Повис над обрывом. Кричать было бесполезно — шум реки заглушал звуки. Голова кружилась не только от высоты… я вспомнил уже потом — одуряющий, сильный запах. Сил продержаться хватило бы ненадолго. Я мысленно простился с жизнью… И Лида услышала мои мысли. Прибежала, бросила со скалы веревку. С тех пор мы знали мысли друг друга…