Читать «Марш Турецкого» онлайн - страница 24

- Ты не убежишь, один не убежишь, с моими товарищами убежишь. Клятву даешь никому никогда не признаешься. Говори сам бежал, сам дырка нашел. Не даешь клятву не побежишь, будешь здесь совсем мертвый. Мои товарищи не преступники, свободу татарам хотят давать. Дело стряпал плохой люди, такой же точно, как тебе стряпал. Вставай, будешь лампочку светить.

Керим направился в угол камеры, откуда Турецкому раньше слышалась крысиная возня, отодвинул нары и стал невесть откуда взявшейся стамеской выламывать из пола каменную плиту. Турецкий торопливо натянул кеды, с опаской подошел к Кериму ему все еще мерещились крысы. Он увидел, что пол выломан был заранее, Керим стамеской очищал от еще не совсем засохшего цемента края плиты. Видно было, что операция готовилась не один день, и Турецкий, оказавшись в заброшенной камере, в которой не положено было никому находиться, чуть не стал помехой в рискованном предприятии. И Кериму ничего не оставалось делать, как его в это предприятие вовлечь. Товарищи его, вероятно, сидели в камере по соседству, Керим не мог провести их через охрану на нижний этаж или в подвал, поэтому пришлось ломать пол в этой заброшенной камере.

- Керим, куда эта дыра ведет?

- На улицу ведет. Много месяц работал, хорошая работа получилась. По вонючей трубе будешь долго идти, сам вонючий будешь, вонючий не мертвый. Сейчас товарищей приведу, вместе кусок поднимать будем, четыре центнера тяжелый. А пока клятву давай. Клянись своим Богом, мой Аллах тебя простит.

- Да конечно же я клянусь, Керим… Богом клянусь. Только ведь ты рискуешь, если дознаются.

- Старый татарин не боится. Скажу товарищи кулак с револьвер наставлял, внучку грозил портить, плакать сильно буду… Я за товарищами пошел. Время подошел, караул скоро меняться будет. Другой одежда принесу, ты свой одежда в сумку прячь, хороший одежда. Ты другой одежда потом бросай в речку, сам купайся.

Через четверть часа Керим возвратился с тремя заключенными и холщевым мешком с одеждой, веревками, инструментом и прочими необходимыми для побега вещами. Борцы за свободу татарского народа оказались молодыми интеллигентными ребятами, быстро заговорили на незнакомом языке и все поглядывали на Турецкого. А он пока снимал рубашку, джинсы и трусы, запихивал в приготовленный для этой цели новый мешок с коровьей мордой, натягивал изношенный до дыр чей-то тренировочный костюм.

- Вы кеды тоже снимите, мы босиком пойдем, еле слышно сказал один из ребят. Вы следуйте за нами. Вот, посмотрите на карту. Надо будет идти по трубам около восьми километров. Как только попадем к этой речке, сменим одежду и в разные стороны. Учтите, что течение направлено вниз, в город. Нам ничего другого не остается, как рассчитывать на вашу порядочность.

Турецкий поспешно закивал, скинул кеды, привязал мешок к поясу по примеру троицы.

Около получаса ушло на поднятие заранее выломанной каменной плиты. Распрощавшись с Керимом, оставшимся скрыть следы побега хотя бы на время, беглецы спустились на веревках в нижнее помещение, бывшее когда-то, по всей вероятности, канализационной камерой: из стен торчали покрытые закостеневшей слизью оборванные трубопроводы. Один из беглецов посветил фонариком на стену, дал знак "здесь", и они втроем стали отбивать молотком, завернутым в мягкое тряпье, кусок за куском от стены, пока не открылась глубокая дыра с окружностью трубы внушительных размеров в полуметре от края. Было очевидно, что лаз тоже был подготовлен заранее и затем заделан снова, но уже тонкой стенкой из фанеры с нанесенным на ее поверхность слоем цемента. Из трубы понесло нечистотами.