Читать «Человек с разрушенных холмов» онлайн - страница 4

— А как насчет «Стремени»?

Хинг взглянул на Ропера.

— Ну… пока мы придерживались своего рода политики невмешательства, избегали осложнений. Как сейчас. Но наступает время клеймить скот, и мы приезжаем сюда за своими коровами, телятами…

Мы закончили есть. Бекон оказался замечательным, кофе еще лучше. Я съел четыре булочки, размочив их в свином жиру, а после пятой чашки кофе почувствовал себя просто великолепно. Я не переставал думать о том, третьем. Остальные были ковбоями, но третий… Я откуда-то его знал.

Последние три года мне часто приходилось разъезжать по разбойничьим тропам. Не то чтобы я сам оказался вне закона. Просто мне нравились горные хребты этой страны, а большинство хозяйств, где я работал с тех пор, как покинул родное ранчо, находились по соседству с разбойничьими тропами. Я никогда и ни в чем не нарушал закон и не имел с его стороны никаких претензий, однако подозревал, что некоторые из тех, кто были не в ладу с ним, считали, что я разыскивал ворованный скот, а многие принимали меня за своего рода однорукого бандита. А я всего лишь любил эту дикую, невозделанную страну… ее просторы и возвышенности.

Мой брат Барнабас — его назвали так в честь первого из нашего рода, прибывшего из Англии, — ходил в школу, а затем отправился за океан, чтобы учиться в Англии и во Франции. Пока он изучал Руссо, Вольтера и Спинозу, я вгрызался зубами в свое образование на бизоньих равнинах. Пока он ухаживал за девушками на старинном бульваре Мише, я отлавливал бронков на Кимарроне. Он пошел своим путем, а я — своим, но от этого мы любили друг друга ничуть не меньше.

Может, во мне жило что-то дикое? Я любил ветер, гуляющий в высоких цветущих травах, и запах костра где-нибудь в расселине скалы. Во мне жила тяга к далеким равнинам, и с самого первого дня, когда я смог удержаться на бронке, меня не оставляла страсть к путешествиям.

Мама сколько могла удерживала меня при себе, но когда заметила, что я задыхаюсь на месте, безмолвно достала из оружейной стойки винчестер и вручила мне. Затем взяла шестиразрядный револьвер, кобуру, ремень и все остальное снаряжение и тоже отдала мне.

— Поезжай, мальчик. Я знаю, что тяга к странствиям точит тебя изнутри. Поезжай так далеко, как тебе вздумается, если будешь вынужден — стреляй, но никому не лги и никогда не подавай повода усомниться в твоем слове. Несчастны те, кто не имеют чести, поэтому перед тем, как что-нибудь совершить, подумай, как ты будешь вспоминать об этом в старости. Не делай ничего, за что тебе будет стыдно. — Проводив до дверей, она окликнула меня, когда я стал седлать свою старую чалую кобылу. — Ни один из моих сыновей не отправится в путь на такой старой лошади. Возьми каурого… он не чистых кровей, но будет идти, пока не рухнет. Возьми каурого, мой мальчик, и в добрый путь. Возвращайся, когда решишь, что пора. А я буду здесь. Годы могут избороздить морщинами мое лицо, как кору дуба, но они бессильны сделать то же самое с моим духом. Поезжай, мой мальчик, но помни, что ты настолько же Сэкетт, насколько и Тэлон. Кровь может горячить, но ее зов силен.