Читать «Человек с разрушенных холмов» онлайн - страница 126

Выкатив из постели камни, я вытряхнул ее и снова скатал. Полно дыр, но все же лучше, чем ничего, а по ночам холодно.

Затем пошел глянуть на убитых…

Остался только один!

Значит, другой жив! Может передвигаться и наверняка — стрелять. Сняв патронташ с убитого, я повесил его через плечо, по-быстрому убедившись, что он пользовался тем же сорок четвертым калибром, что и я.

Его револьвер остался на месте, и я засунул его себе за пояс; оба винчестера лежали рядом. Очевидно, раненому не терпелось убраться подальше, а не вступать в перестрелку — он и не вспомнил о своем оружии. Прихватив оба ствола и придерживаясь глубокой тени, чтобы не получить пулю, я убрался с этого места. Удалившись примерно на сотню ярдов, свернул на юг и зашагал вперед. За Лльяно находились люди и скот, а там, где люди, будут и лошади, включая и моего коня.

Отмахав около пяти миль и потратив примерно полтора часа, я очутился на берегу ручья и мог лишь догадываться, что это Биг-Блаф.

Под деревьями было темно, и, отыскав подходящее местечко, я слегка постучал вокруг, чтобы распугать змей, если они обитали где-то поблизости, потом, разостлав постель, растянулся на ней и — поверите ли? — заснул.

Мои глаза открылись, когда первый свет только начал проникать сквозь листву. С минуту я лежал между двумя большими стволами и прислушивался. На деревьях попискивали и щебетали птицы, что-то хрустнуло — какое-то мелкое животное зашуршало в листве. Доносилось слабое журчание воды.

Сев, я внимательно осмотрелся. Повсюду росли огромные старые деревья, лежали поваленные стволы, покрытые мхом, и сломанные ветви — бурелом и больше ничего. Первым делом я проверил винтовки. Одна оказалась пустой, а в другой оставалось три патрона, которые я сунул в карман. Отыскав подходящее дупло, припрятал в нем винтовки и только потом проверил свой и чужой револьверы.

Взвалив на плечи постель, я пересек поток, остановившись у родника, струйка которого, петляя, бежала к ручью, и напился воды. Пройдя немного вверх по течению, оставил ручей, вышел к Лльяно и направился вдоль нее к разломам.

К тому времени, когда солнце поднялось довольно высоко, я наткнулся на маленький лагерь, расположенный на другом берегу реки в таком живописном уголке, какого мне еще не доводилось видеть. Он укрывался среди деревьев, а перед ним расстилалось несколько квадратных акров наилучшего техасского пастбища. На самом деле трава — очень ненадежная вещь. Иные годы бывают хорошими, а в иные она не прокормит даже кузнечика. Этот год выдался подходящим, и, несмотря на присутствие скота, травяной покров все еще держался.

В дюжине ярдов друг против друга располагалось два навеса. Горел костер, над ним висел котелок, а на углях стояли кофейник и сковородка. На натянутой между деревьями веревке сушилось несколько пар кальсон и нижних рубах. А на земле, заложив руку за голову и надвинув шляпу на лицо, растянувшись, дремал на утреннем солнце мужчина.

Рядом стояли две оседланные лошади и мой конь — без седла. Мое седло осталось там, куда я его засунул — под большим валуном, возле которого я вчера ночевал. Придет время, я заберу его оттуда.