Читать «Душа одна» онлайн - страница 11

И, когда рассказал Агап все, что слышал от урядника с крестами, и выложил свои соображения, поверила сразу и Марина, что должен быть жив Пашутка, раз никто не видал его мертвым — и урядник, и товарищи, писавшие о нем в письмах, видели его лишь раненым. Вот Василий Иваныч с Суходолу отпоминал сына осенью еще, и бумага приходила, что убит, а сын на Святой прислал письмо из плена.

И ухватились оба за тоненькую эту ниточку надежды — Агап и Марина, — и ни за что не хотели оборвать ее. Говорили, что не иначе, как попал в плен раненый Пашутка, когда сняли его в Замостье…

Каждый день стала выходить Марина за гумна, в степь, где проходил мимо телеграфных столбов шлях. Много народу ехало этим шляхом: и провожали, и шли туда, где лилась кровь, и возвращались оттуда — раненые, больные, отпущенные. Ни одного служивого не пропускала Марина, чтобы не расспросить, какого полка, к какому корпусу полк прикомандирован, в каких боях участвовал, по каким городам и местечкам проходил. И научилась она быстро и точно разбираться в полках, узнала, какого числа и где какой бой был и далеко ли от Замостья он происходил…

А раз чуть было не упустила казачка, а он оказался самый, что ни на есть, дорогой и нужный. Ехал тархан какой-то — с товаром ли или так, с пустыми коробами и бочонками, а среди этих коробов, свесив ноги в стоптанных сапогах, прикурнул казак в смятой фуражке и зеленой гимнастерке без пояса. Марина гнала коров в табун по переулку, засыпанному золой, а они обогнали ее, подымая пыль, гремя колесами и коробами, — к шляху направлялись. Она приглядывалась к тархану — знакомое будто лицо, приезжал свиней скупать перед Рождеством, — а казака-то не сразу увидела. Но, увидав, закричала испуганно и звонко:

— Постойте! Эй, погодите на часок, люди добрые! Тархан оглянулся, испуганно поглядел на колеса, не случилось ли чего с телегой, потом на Марину, машущую рукой, и тпрукнул.

— Чего, тетка? Ай подвезть? — спросил он, скаля зубы.

— Служивенького вот хочу спросить! — задыхаясь, едва могла проговорить Марина, — Какого полка, сердечный мой?

— Двадцатого, тетушка! — крикнул казак, не оглядываясь.

— Родимый ты мой! — сплеснула руками Марина. — Да ты, может, Павла Дрюкова знал?

— Павла? Как же не знать… очень даже прекрасно знал.

— Ну… я ему — мать… — едва проговорила Марина и залилась слезами.

Казак тотчас же спрыгнул с телеги и, подойдя к Марине, поклонился ей в ноги, как по старому казацкому обычаю полагалось.

— Ну, здорово живешь, тетушка! — целуясь с ней крест-накрест, сказал он.

— Болезный мой! — лепетала Марина, захлебываясь слезами и жадно глядя в круглое, изрытое рябинами, серое лицо казака. — Ну когда ты его видал, какого числа, скажи, сделай милость!..

— Видал я его, тетя, я тебе зараз скажу, когда… Казак оглянулся на телегу, потрогал задок, пошатал, подняв в раздумье брови, и сказал:

— Евсей Абакумыч, ты вот чего… ты езжай помаленьку, я догоню… Езжай себе слободно… Видал я его, тетушка, стало быть, в июле месяце! — сказал он Марине, провожая глазами зашуршавшую телегу. — А какого числа — вот именно не докажу…