Читать «Сто двадцать километров до железной дороги» онлайн - страница 7

— А соли вам достаточно? — спросил рыжий.

— Вполне.

— Тимофеевна, — сказал рыжий, — помните, позавчера вы недосолили?

— Ни, то не позавчера.

— Андрей Николаевич, она ни за что не сознается!

Я не люблю водку, а в такую жару и вовсе не выношу, но пить мне почему-то приходится часто. Вот и сейчас подошел такой момент, когда от выпивки не отвертеться.

— Скажите, — спросил я, — а что вы делаете вечером?

— Вечером? А что делать вечером? Кинопередвижка была вчера, значит, сегодня не будет. Если кто на гармони играет, зайдет в клуб…

— Слушайте, — сказал я, — для знакомства надо нам с вами выпить. Мне говорили, что в ваш магазин привезли водку.

Вначале мне показалось, что мое предложение покоробило рыжего, так он сильно покраснел. Но потом я понял, что он обрадовался. Он тайком кивнул в сторону хозяйки, призывая меня к секретности, встал, поблагодарил Тимофеевну и сказал с прозрачнейшей многозначительностью:

— Пойдемте, я вам покажу школу.

— Сходить, сходить, — сказала Тимофеевна.

Едва мы вышли, как рыжий схватил меня за руку:

— Вот вы так открыто, а люди знаете здесь какие? Завтра же весь хутор будет знать, что новый учитель сразу к водке потянулся.

Смущение рыжего не проходило, даже усиливалось. Наконец он объяснился: у него не было денег.

— Да вы-то при чем? Я ж новенький, я и угощаю.

— Нет, Андрей Николаевич, не говорите…

Мы вошли в забегаловку, вернее, протиснулись. У маленького прилавка, где рядом могло стоять не больше трех человек, толпилось человек семь. Крупные, молодые ребята. Они молча уставились на меня. Один из них вдруг широко улыбнулся и с иронической льстивостью поздоровался с рыжим:

— Здравствуйте, Иван Антонович.

— Здравствуй, Натхин.

Рыжий держался за моей спиной. Кажется, он заискивал перед ребятами.

— Это ваш новый учитель по русскому языку и литературе, — сказал он Натхину, — Андрей Николаевич.

— Вас зовут Андрей Николаевич, — с той же иронической льстивостью повернулся Натхин ко мне, — вы будете преподавать русский язык и литературу?

Ребята у прилавка зашевелились.

— Вы будете преподавать в пятых, шестых и седьмых? Эге ж?

Шутка состояла в том, что Натхин нагло переспрашивал то, что ему уже сообщили.

— Все узнаешь первого сентября, — сказал я.

— А сейчас и побалакать с вами нельзя? От такой вы гордый?

Я взял водку и консервы, и мы пошли в школу. У рыжего были ключи, он снял висячий замок, сунул его себе в карман и толкнул дверь. Из коридорчика пахнуло многонедельной просушенной пылью.

— В этом доме один класс и учительская. Еще два класса в соседней хате. Классы я вам потом покажу. — Рыжий торопился. В нем росло радостное возбуждение. Из маленького коридорчика он провел меня в маленькую комнату. — Наша учительская.

До потолка учительской я мог бы дотронуться макушкой. Тем не менее это была учительская. Здесь стояли непременный диван — наверно, его сначала принесли, а потом вокруг него возводили стены, иначе непонятно, как он сюда попал, — маленький столик, покрытый зеленой суконной скатертью, три стула, шкаф, покачнувшийся на просевшей половице. На зеленой скатерти — председательский графин с толстой пробкой и стакан.